Родина Афанасия Афанасьевича Фета - Мценский уезд Орловской губернии. Его земляки: Николай Семёнович Лесков, Иван
Сергеевич Тургенев, Иван Андреевич Бунин, Леонид Николаевич Андреев - были неравнодушны к красоте родного края,
описывая её в своих произведениях, но А.А.Фет стоит в этом ряду известных литераторов особняком. Он по праву считается
одним из самых пронзительных поэтов русской природы.
Многие его произведения являются именно описаниями её волнующей красоты. Какие необычные слова умел он находить для
того, чтобы привычная картина ночи, ручья, травинки превратилась в состояние души, в настроение, воспоминание,
переживание: «Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали лучи у наших ног…» или:
Чудная картина,
Как ты мне родна:
Белая равнина,
Полная луна,
Свет небес высоких
И блестящий снег
И саней далёких
Одинокий бег.
Стихотворение «Заря прощается с землёю…» на первый взгляд совсем простое, неяркое, спокойное. Но именно над этим
сразу и задумываешься: в чём его простота? Почему, несмотря на обыденность, к нему вновь возвращаешься? Как
непритязательность оборачивается притягательностью?
Автор даёт нам увидеть «кусочек вечера» глазами повествователя:
Заря прощается с землёю,
Ложится пар на дне долин,
Смотрю на лес, покрытый мглою,
И на огни его вершин.
И мы видим в высоком чистом небе яркий алый отблеск заходящего солнца, переводим взгляд вниз – там темнота земли
скрадывается светлой мягкой вуалью туманной дымки пара. Контраст света и тьмы, цвета и пространства, яркости и
приглушённости: «заря прощается с землёю».
Лес… Лес, конечно, лиственный: там липы, клёны, рябины, берёзы, осины – все те деревья, листва которых по осени
становится яркой. Потому и бросаются в глаза «огни его вершин»: желтые, алые, коричнево-багряные, светящиеся и
пылающие в лучах заката.
Значит, это осенний, сентябрьский вечер. Ещё тепло, но прохлада где-то совсем близко, хочется зябко передёрнуть
плечами. Лес уже погрузился во тьму, птиц не слышно, таинственные шорохи и запахи заставляют настораживаться, и…
Как незаметно потухают
Лучи – и гаснут под конец!
С какою негой в них купают
Деревья пышный свой венец!
Деревья здесь - живые, думающие, чувствующие существа, они прощаются со светом дня, с теплом лета, с мягкостью и
тяжестью листвы. Это очень приятно: быть молодым, стройным и сильным, ласкать каждый свой листок упругими волнами
ветра, и «с такою негой», с удовольствием, с наслаждением купать в лучах вечерней зари «пышный свой венец»! Но
деревьям ведомо, что скоро, скоро это окончится, и надо успеть насладиться жизнью: пышностью кроны, пением лесных
пичуг, рассветами, закатами, солнышком и дождями…
И всё таинственней, безмерней
Их тень растёт, растёт как сон:
Как тонко на заре вечерней
Их лёгкий очерк вознесён!
Взгляд наблюдателя скользил вверх-вниз: «небо-земля», а теперь появилось ещё и ощущение глубины и пространства, «тень
растёт», и картина становится объёмной, цельной, живой. А как красивы, очаровательны и неповторимы нежные, лёгкие,
кружевные очертания куп деревьев на светлом палево-голубом экране небес. Лучи погасли, лес потемнел, цветная картинка
исчезла и теперь фотография превратилась в дагерротип. А на земле вытянутыми карикатурными линиями узор повторяется,
искажённый, но узнаваемый и прекрасный по-своему.
Тончайшие колебания и настроения человеческой души улавливает и передаёт эта простая привычная картина такими же
простыми и привычными словами.
Как будто, чуя жизнь двойную
И ей овеяны вдвойне, -
И землю чувствуют родную,
И в небо просятся оне.
Деревья – удивительные существа. Они неподвижно прикреплены корнями к одному месту, где пьют соки матери-земли. Но они
могут двигаться ветвями, листьями, всем своим телом в воздушном океане, где они живут. Необыкновенно интересно
наблюдать за движением высоких деревьев в лесу, когда долго смотришь на них снизу. Возникает абсолютное ощущение, что
они общаются друг с другом, понимают друг друга; они раскачиваются, шелестят, прислушиваются, отвечают, согласно кивают
или отрицательно, возмущенно машут ветками, как руками. Может быть, они видят нас? умеют думать? чувствовать? любить?
Они – как мы - рождаются, живут, растут, питаются, дышат, размножаются, болеют, умирают, у них бывают враги и друзья.
Но часто ли мы думаем об этом?
А.А.Фет, несомненно, любил природу, много знал о флоре и фауне, умел замечать и наслаждаться праздником жизни, хотя
«ничто человеческое было ему не чуждо». Он мечтал о восстановлении дворянского звания, о достижении материального
достатка, поэтому не женился на любимой и любящей бесприданнице. Современники характеризовали его как человека
практического склада, что не мешало ему улавливать «трепет жизни» и щедро делиться им со своим читателем.
Удивительно, что в стихотворении «Заря прощается с землёю…» ни слова не было сказано ни о времени года, ни о звуках,
цветах, запахах, ни о погоде или температуре, но всё это видишь, слышишь, ощущаешь так, будто лично находишься на
месте повествователя. Язык автора настолько прост, понятен и приближен к обыденной речи, что кажется: «Да я и сам
запросто мог бы так рассказать». Да, оно просто, как всё гениальное.
Стихотворение не открыло нам чего-то нового или неизвестного; оно стремилось приковать внимание и воображение читателя
(зрителя, слушателя) к тому, что он часто видит, но не замечает, чувствует, но не отдаёт себе отчёта в этих чувствах.
«Остановись, мгновенье, ты прекрасно»! Но вместе с тем, Афанасий Афанасьевич не считает своей личной заслугой то, что
он может поведать нам о чуде мгновения: «Поэт смущён, когда дивишься ты богатому его воображенью. Не я, мой друг, а
божий мир богат…»
Мне кажется, что жизнь станет много полнее, легче и приятнее, если мы, следуя пожеланиям А.А.Фета, чаще будем
оглядываться вокруг и замечать, сколь «божий мир богат».
Гоголь Н. В. Мертвые души 1842
Чичиков хотел заложить мёртвые души в опекунский совет в качестве живых. Т.е. он получил бы деньги за несуществующих крестьян - в этом суть его аферы.
Гоголь отразил в своей поэме не две, а три России: Россию «мертвых душ» - помещиков и чиновников, Россию крестьян, и в конце поэме проявляется прекрасный художественный образ Руси-тройки, птицы-тройки. Сделано это настолько искусно и полно, что «Мертвые души» можно назвать исследованием русской жизни второй четверти прошлого века. В памяти сразу всплывает и другое величайшее произведение русской литературы - «Евгений Онегин» А.С.Пушкина, являющееся, по выражению Белинского, «энциклопедией русской жизни».
Центральное место в поэме Н. В. Гоголя «Мертвые души» занимают пять глав, в которых представлены образы помещиков: Манилова, Коробочки, Ноздрева, Собакевича и Плюшкина. Главы расположены в особой последовательности - по степени деградации героев . Как похожи они на помещиков из романа «Евгений Онегин»!
Вот Манилов. Обходительный, с приятными чертами лица, «но в эту приятность, казалось, чересчур было передано сахару», мечтательный... Кто знает, не погибни Ленский на дуэли, не превратился бы он, как и предсказал Пушкин, вот в такого Манилова?
Расстался б с музами, женился,
В деревне, счастлив и рогат,
Носил бы стеганый халат...
Коробочка, хозяйственная и суетливая, напоминает постаревшую мать Татьяны Лариной, которая «солила на зиму грибы, вела расходы, брила лбы»...
Кутилу Ноздрева вполне можно представить в буяновском «картузе с козырьком», а «превосходного хозяина» Плюшкина сопоставить с «владельцем нищих мужиков» Гвоздиным.
Подробно, безжалостно описывает Гоголь чиновников города N, имеющих много общего и с чиновниками в «Ревизоре». Пушкин в своем романе дает портрет подобного чиновника, отставного советника Флянова, одним штрихом: «Тяжелый сплетник, старый плут, обжора, взяточник и шут».
Гоголь не собирался противопоставлять удушливой атмосфере жизни чиновников и помещиков жизнь крестьянства. На страницах поэмы крестьяне изображены далеко не в розовых красках. Лакей Петрушка спит не раздеваясь и «носит всегда с собой какой-то особенный запах». Кучер Селифан - не дурак выпить. Но именно для крестьян у Гоголя находятся и добрые слова и теплая интонация, когда он говорит, например, о Петре Неуважай-Корыто, Иване Колесо, Степане Пробке, оборотистом мужике Еремее Сорокоплехине. Это все люди, о судьбе которых задумался автор и задался вопросом: «Что вы, сердечные мои, поделывали на веку своем? Как перебивались?»
Но есть на Руси хоть что-то светлое, не поддающееся коррозии ни при каких обстоятельствах, есть люди, составляющие «соль земли», взялся же откуда-то сам Гоголь, этот гений сатиры и певец красоты Руси? Есть! Должно быть! Гоголь верит в это, и поэтому в конце поэмы появляется художественный образ Руси-тройки, устремившейся в будущее, в котором не будет ноздревых, Плюшкиных. Мчится вперед птица-тройка. «Русь, куда ж несешься ты? Дай ответ. Не дает ответа».
Фет А. А. Шепот, робкое дыханье, 1850
Шепот, робкое дыханье.
Трели соловья,
Серебро и колыханье
Сонного ручья.
Свет ночной, ночные тени,
Тени без конца,
Ряд волшебных изменений
Милого лица,
В дымных тучках пурпур розы,
Отблеск янтаря,
И лобзания, и слезы,
И заря, заря!..
Стихотворение написано в 1850 году. Стихотворения о любви составляют едва ли не большую часть всей лирики А. А. Фета. Самый частый сюжет его любовной лирики - свидание в саду, и самое знаменательное стихотворение этого рода то, с которого и началась громкая слава А. А. Фета, стихотворение, которое на многие годы стало своего рода эмблемой его поэзии - «Шепот, робкое дыханье...».
В чем же новизна и необычность этой действительно новаторской поэтической миниатюры? Первое, что бросалось в глаза и сразу было замечено читателями, - это полное отсутствие глаголов, передающих, как известно, движение. Но при этом стихотворение не статично, более того, оно передает беспрестанное движение и изменение в природе и в отношениях между влюбленными, то есть воссоздает некое событие. Присмотримся к тому, как А. А. Фет в этом стихотворении добивается эффекта непрерывного движения, изменения, быстрых переходов от одного состояния в природе к другому. Глаголы неизбежно «удлинили» бы эти переходы от одного мгновения к другому. «Укорачивают» их существительные со своей номинативной функцией, но это особые существительные, которые «обозначают не предметы, а нечто совершающееся во времени, процесс, движение, то есть, по существу, содержат в себе категорию глагольности, являются своего рода подлежащими-сказуемыми: шепот, дыханье, трели, колыханье, лобзания, слезы» (Д. Д. Благой). Вместе с ними не в статике, а в движении и изменении находятся и существительные, служащие дополнениями к ним: трели соловья, колыханье ручья, ряд изменений лица. Мгновенно-названное слово (существительное) приобретает иллюзию движения, текучести, но движение, в свою очередь, становится не чем иным, как быстрым переходом, даже «перебегом» от одной картины (мига) к другой, и здесь важную роль играют запятые - они как бы обрамляют отдельные картины, образуют между ними паузы - краткие, глубокие. Без них невозможна музыка стиха, «эфирность» его создается не только звучанием слов, но и интонацией их произношения. Точки протяжении всех трех строф стихотворения нет, оно прочитывается как одно предложение, в одном темпе, поэтому эти картины-миги, сменяя друг друга и переливаясь один в другой, предают всю миниатюру в единый, насыщенный жизнью и чувственностью миг, потенциально емящийся к вечности, хотя этого слова А. А. Фет и не употребляет.
Стихотворение А. А. Фета не однажды упрекали в бессодержательности. Вождь народнической этики Н. К. Михайловский, например, иронически замечал: «Фет, ведь это «шепот, робкое дыханье, трели соловья», безглагольное стихотворение, безначальный конец, бесконечное начало, словом, нечто архипоэтическое». Между тем, при всей своей «эфирности» это окутанное таинственным полумраком, какой-то полупрозрачной завесой стихотворение говорит обо всем, ничего не называя. Не названа, например, луна, хотя без ее света невозможна была бы игра теней, сообщающих динамику всей картине. Ничего не сказано о самом событии - любовном свидании, но тончайше передано его течение от ночи к утру: чуткий читатель не может не заметить, как «пурпур розы», разрастаясь в «дымных тучках», переходит в зарю. Не названа, наконец, сама Любовь, но есть ее переживание: «Ряд волшебных изменений / Милого лица». Заря символизирует начало и утро нового дня, а также утро новой жизни, наступающей для влюбленных.
Все сказанное позволяет заключить, что в этом безусловно этапном для поэта стихотворении система музыкально-импрессионистических средств поэтического выражения уже сформировалась. В дальнейшем она обогащается новыми открытиями и находками, но основа системы фетовского импрессионизма (впечатление - вначале был увиден как направление в живописи)кардинально уже не менялась.
Фет А. А. Заря прощается с землею, 1858
Заря прощается с землею,
Ложится пар на дне долин,
Смотрю на лес, покрытый мглою,
И на огни его вершин.
Как незаметно потухают
Лучи и гаснут под конец!
С какою негой в них купают
Деревья пышный свой венец!
И всё таинственней, безмерней
Их тень растет, растет, как сон;
Как тонко по заре вечерней
Их легкий очерк вознесен!
Как будто, чуя жизнь двойную
И ей овеяны вдвойне, -
И землю чувствуют родную
И в небо просятся оне.
Стихотворение, написанное в 1858 году, демонстрирует черты реализма, а также импрессионизма (впечатление - вначале был увиден как направление в живописи) в творчестве А. А. Фета. Творческий акт, по А. А. Фету, - это результат интуитивного озарения, и на первом месте при таком понимании, конечно же, не объект наблюдения, а впечатление, им вызванное. В письме к К. Р. (великому князю и поэту Константину Константиновичу Романову) А. А. Фет так формулирует эту мысль: «...для художника впечатление, вызвавшее произведение, дороже самой вещи, вызвавшей это впечатление».
Предметом описания в стихотворении «Заря прощается с землею» является закат. Изображая все превращения этого времени, игру света и тени, изменения на небе и на земле, показывая «таинственный» переход природы из одного состояния в другое, поэт думает о «жизни двойной». Особое место в стихотворении занимает лес: «Смотрю на лес, покрытый мглою, / И на огни его вершин». Деревья, на которых и тень и свет, «Как будто, чуя жизнь двойную / И ей овеяны вдвойне, - / И землю чувствуют родную, / И в небо просятся оне». Таким образом, короткий момент заката составляет содержание целого стихотворения - вследствие того впечатления, которое произвел этот миг на поэта. Это мгновение, растянутое в динамику.
Заря прощается с землею,
Ложится пар на дне долин,
Смотрю на лес, покрытый мглою,
И на огни его вершин.
Как незаметно потухают
Лучи и гаснут под конец!
С какою негой в них купают
Деревья пышный свой венец!
И все таинственней, безмерней
Их тень растет, растет, как сон;
Как тонко по заре вечерней
Их легкий очерк вознесен!
Как будто, чуя жизнь двойную
И ей овеяны вдвойне, -
И землю чувствуют родную,
И в небо просятся оне.
Фета всегда связывал жизнь человека с окружающей природой, умел найти в ней удивительно точные аналогии. Очень часто его произведения в жанре чистой пейзажной лирики содержали скрытые намеки на личную жизнь поэта, которые были понятны далеко не всем. Одним из примеров является стихотворение «Заря прощается с землею…» (1858 г.). В нем в образной форме описана личная трагедия Фета, связанная с потерей любимой девушки. Мучительная смерть М. Лазич тяготила поэта на протяжении всей жизни. Осознание собственной непоправимой ошибки обострилось после женитьбы Фета на М. Боткиной (1857 г.).
Автор предается размышлениям, наблюдая за угасающим днем. Картина погружающейся в темноту природы сначала вызывает лишь чувство умиротворения. Постепенно возникает ощущение непоправимой утраты. Последние лучи солнца «незаметно потухают», но даже этими остатками света стремятся в полной мере насладиться деревья. «Их легкий очерк» представляет собой прекрасную, но очень печальную картину на фоне прощальной зари.
В последней строфе появляется мысль автора о «жизни двойной», прямо указывающей на положение самого поэта. Деревья чувствуют свою связь с земным миром, но в мечтах хотят унестись в небеса вместе с солнечными лучами. Несбыточность такого желания очевидна. Прощание с земной жизнью означает только смерть, а загробное существование под большим вопросом.
После свадьбы с М. Боткиной Фет с горечью понял, что его стремление к обеспеченной жизни ставит крест на личном счастье. Отныне ему придется самому вести «жизнь двойную». В реальном мире он должен быть любящим и преданным жене семьянином, а в мечтах постоянно возвращаться к единственной девушке, которую он любил. Свое настоящее и будущее поэт представлял в образе погруженного во мрак леса. Скорее всего, жена догадывалась, что брак был заключен отнюдь не по любви. К тому же она видела, что в творчестве мужа появляются какие-то туманные намеки о несбывшихся надеждах и мечтах.
Впоследствии Фет неоднократно обращался к этой теме и развивал ее дальше. К старости он все чаще будет думать о своей смерти, как о возможном переходе в другой мир, в котором наконец-то сможет встретиться с возлюбленной. Вера в бессмертие души помогала ему справиться с ощущением вины. Фет надеялся, что у него еще будет возможность раскаяться в совершенной ошибке и заслужить прощение.
Заря прощается с землею,
Ложится пар на дне долин,
Смотрю на лес, покрытый мглою,
И на огни его вершин.Как незаметно потухают
Лучи и гаснут под конец!
С какою негой в них купают
Деревья пышный свой венец!И все таинственней, безмерней
Их тень растет, растет, как сон;
Как тонко по заре вечерней
Их легкий очерк вознесен!Как будто, чуя жизнь двойную
И ей овеяны вдвойне, -
И землю чувствуют родную,
И в небо просятся оне.
Тема смерти все чаще и чаще присутствует в творчестве Афанасия Фета, начиная со второй половины 50-х годов 19 века. Причиной столь пессимистических настроений является личная трагедия, которую пережил поэт, связанная с потерей любимой девушки. Тем не менее, некогда светлая и радостная пейзажная лирика Фета приобретает оттенок грусти, в нее вплетаются философские размышления, в которых автор все чаще и чаще затрагивает тему жизни после смерти . И в этом нет ничего удивительного, так как в потустороннем мире поэт надеется воссоединиться с возлюбленной, чего ему так и не удалось сделать на земле.
Подобные настроения характерны и для стихотворения «Заря прощается с землею…», которое было написано в 1858 году. В нем автор в присущей для себя лирической манере описывает закат, используя множество метафор, которые придают повествованию особое очарование. Восторгаясь увиденным, поэт не может сдержать своего удивления и восклицает: «Как незаметно потухают лучи и гаснут под конец!». Первая часть стихотворения, наполненная романтизмом и неким предвкушением чуда, плавно сменяется мрачной и унылой картиной погруженного во тьму леса, тень которого «растет, как сон».
Такой контраст не случаен, так как жизнь поэта фактически можно разделить на две части. В первой из них, до гибели Марии Лазич, много света, надежд и искренних чувств. В этот период Фет, уже успевший познать вкус несправедливости и лишившийся наследства, все же не падает духом и продолжает верить в то, что жизнь действительно может быть прекрасной. Тем более, если она наполнена взаимной любовью, которая дает поэту силы с честью преодолеть многие жизненные трудности. Однако отец Марии Лазич вынуждает поэта сделать непростой выбор, который заключается в том, чтобы жениться на избраннице или же оставить ее в покое. В итоге поэт, не имеющий средств на то, чтобы содержать семью, оставляет свою возлюбленную, которая через несколько месяцев трагически погибает. С этого момента начинается темная полоса в жизни автора, резко контрастирующая с относительно безмятежной и счастливой юностью.
В стихотворении Фет выражает надежду, на то, что заря прощается с землей не навсегда и, «словно чуя жизнь двойную», обещает вернуться. Нечто подобное испытывает и сам поэт, рассчитывая на встречу с любимой уже в другой жизни, хотя и понимает, что подобные надежды лишены всякого смысла.
Родина Афанасия Афанасьевича Фета - Мценский уезд Орловской губернии. Его земляки: Николай Семёнович Лесков, Иван Сергеевич Тургенев, Иван Андреевич Бунин, Леонид Николаевич Андреев - были неравнодушны к красоте родного края, описывая её в своих произведениях, но А.А.Фет стоит в этом ряду известных литераторов особняком. Он по праву считается одним из самых пронзительных поэтов русской природы. Многие его произведения являются именно описаниями её волнующей красоты. Какие необычные слова умел он находить для того, чтобы привычная картина ночи, ручья, травинки превратилась в состояние души, в настроение, воспоминание, переживание: «Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали лучи у наших ног…» или:
Чудная картина,
Как ты мне родна:
Белая равнина,
Полная луна,
Свет небес высоких
И блестящий снег
И саней далёких
Одинокий бег.
Стихотворение «Заря прощается с землёю…» на первый взгляд совсем простое, неяркое, спокойное. Но именно над этим сразу и задумываешься: в чём его простота? Почему, несмотря на обыденность, к нему вновь возвращаешься? Как непритязательность оборачивается притягательностью? Автор даёт нам увидеть «кусочек вечера» глазами повествователя:
Заря прощается с землёю,
Ложится пар на дне долин,
Смотрю на лес, покрытый мглою,
И на огни его вершин.
И мы видим в высоком чистом небе яркий алый отблеск заходящего солнца, переводим взгляд вниз – там темнота земли скрадывается светлой мягкой вуалью туманной дымки пара. Контраст света и тьмы, цвета и пространства, яркости и приглушённости: «заря прощается с землёю». Лес… Лес, конечно, лиственный: там липы, клёны, рябины, берёзы, осины – все те деревья, листва которых по осени становится яркой. Потому и бросаются в глаза «огни его вершин»: желтые, алые, коричнево-багряные, светящиеся и пылающие в лучах заката. Значит, это осенний, сентябрьский вечер. Ещё тепло, но прохлада где-то совсем близко, хочется зябко передёрнуть плечами. Лес уже погрузился во тьму, птиц не слышно, таинственные шорохи и запахи заставляют настораживаться, и…
Как незаметно потухают
Лучи – и гаснут под конец!
С какою негой в них купают
Деревья пышный свой венец!
Деревья здесь - живые, думающие, чувствующие существа, они прощаются со светом дня, с теплом лета, с мягкостью и тяжестью листвы. Это очень приятно: быть молодым, стройным и сильным, ласкать каждый свой листок упругими волнами ветра, и «с такою негой», с удовольствием, с наслаждением купать в лучах вечерней зари «пышный свой венец»! Но деревьям ведомо, что скоро, скоро это окончится, и надо успеть насладиться жизнью: пышностью кроны, пением лесных пичуг, рассветами, закатами, солнышком и дождями… И всё таинственней, безмерней Их тень растёт, растёт как сон:
Как тонко на заре вечерней
Их лёгкий очерк вознесён!
Взгляд наблюдателя скользил вверх-вниз: «небо-земля», а теперь появилось ещё и ощущение глубины и пространства, «тень растёт», и картина становится объёмной, цельной, живой. А как красивы, очаровательны и неповторимы нежные, лёгкие, кружевные очертания куп деревьев на светлом палево-голубом экране небес. Лучи погасли, лес потемнел, цветная картинка исчезла и теперь фотография превратилась в дагерротип. А на земле вытянутыми карикатурными линиями узор повторяется, искажённый, но узнаваемый и прекрасный по-своему. Тончайшие колебания и настроения человеческой души улавливает и передаёт эта простая привычная картина такими же
простыми и привычными словами.
Как будто, чуя жизнь двойную
И ей овеяны вдвойне, -
И землю чувствуют родную,
И в небо просятся оне.
Деревья – удивительные существа. Они неподвижно прикреплены корнями к одному месту, где пьют соки матери-земли. Но они могут двигаться ветвями, листьями, всем своим телом в воздушном океане, где они живут. Необыкновенно интересно наблюдать за движением высоких деревьев в лесу, когда долго смотришь на них снизу. Возникает абсолютное ощущение, что они общаются друг с другом, понимают друг друга; они раскачиваются, шелестят, прислушиваются, отвечают, согласно кивают или отрицательно, возмущенно машут ветками, как руками. Может быть, они видят нас? умеют думать? чувствовать? любить? Они – как мы - рождаются, живут, растут, питаются, дышат, размножаются, болеют, умирают, у них бывают враги и друзья. Но часто ли мы думаем об этом? А.А.Фет, несомненно, любил природу, много знал о флоре и фауне, умел замечать и наслаждаться праздником жизни, хотя «ничто человеческое было ему не чуждо». Он мечтал о восстановлении дворянского звания, о достижении материального достатка, поэтому не женился на любимой и любящей бесприданнице. Современники характеризовали его как человека практического склада, что не мешало ему улавливать «трепет жизни» и щедро делиться им со своим читателем. Удивительно, что в стихотворении «Заря прощается с землёю…» ни слова не было сказано ни о времени года, ни о звуках, цветах, запахах, ни о погоде или температуре, но всё это видишь, слышишь, ощущаешь так, будто лично находишься на месте повествователя. Язык автора настолько прост, понятен и приближен к обыденной речи, что кажется: «Да я и сам запросто мог бы так рассказать». Да, оно просто, как всё гениальное. Стихотворение не открыло нам чего-то нового или неизвестного; оно стремилось приковать внимание и воображение читателя (зрителя, слушателя) к тому, что он часто видит, но не замечает, чувствует, но не отдаёт себе отчёта в этих чувствах. «Остановись, мгновенье, ты прекрасно»! Но вместе с тем, Афанасий Афанасьевич не считает своей личной заслугой то, что он может поведать нам о чуде мгновения: «Поэт смущён, когда дивишься ты богатому его воображенью. Не я, мой друг, а божий мир богат…» Мне кажется, что жизнь станет много полнее, легче и приятнее, если мы, следуя пожеланиям А.А.Фета, чаще будем оглядываться вокруг и замечать, сколь «божий мир богат».
Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://sochinenya.narod.ru
