Социально-философский роман «Туманность Андромеды» признан одним из наиболее значимых произведений отечественной и мировой научно-фантастической литературы двадцатого века. Соединяя в нем научно-техническое и социально-историческое предвидения, И. Ефремов с эпическим размахом рисует картины далекого будущего: межзвездные перелеты, грандиозные научные эксперименты, преображенная общим трудом человечества прекрасная Земля, вступившая в Великое Кольцо населенных миров Галактики. В центре романа несколько главных героев, образы которых призваны художественно воплотить и раскрыть утверждаемый автором идеал человека в совершенном коммунистическом обществе.
Рецензии
Книга потрясающе многоплановая, насыщенная массой нетривиальных идей, тесно увязанных одна с другой. Только кратко упомянуть об этих идеях - уже материал для большой статьи.
Одна из главных отличительных черт романа – принципиально иные общественные отношения. Ефремов на деле, а не словах был убеждённым коммунистом, за что и подвергался преследованиям со стороны обывателей, некоторых коллег АН, многих партийных чиновников. Сейчас есть термин «ноосферный коммунизм», он, конечно, более точно отражает то, о чём писал Иван Антонович. Кто-то предпочитает просто говорить «высшая форма общества». Но будем помнить: слово «коммунизм» для писателя было определяющим. При этом он даже под сильным нажимом не пошёл на то, чтобы упомянуть в книге о памятниках Марксу и Ленину. Так что дело не в конъюнктуре.
Поразительно изобретение писателя: Академия Горя и Радости.
Умение руководить – самое насущное в таком обществе, потому что власть в нём основана не на страхе или слепой вере, но исключительно на компетентности и рациональном доверии к доказавшему свою состоятельность руководителю. Поэтому в ефремовском будущем нет убеждённых консерваторов или сторонников безоглядного прогресса. Сами принципы принятия решений здесь иные. Каждое конкретное предложение анализируется с точки зрения возрастания человеческого счастья и общего восхождения человечества. Как правило, выбираются варианты решений более или менее усреднённые. На Совете Звездоплавания Гром Орм произносит чеканную фразу: «Мудрость руководителя заключается в том, чтобы своевременно осознать высшую для настоящего момента ступень, остановиться и подождать или изменить путь».
Так и поступают. Сознательно задерживают развитие парапсихической сферы, потому что не до конца отточено психофизиологическое совершенство и опасен риск потери контроля над психикой. Отказываются от заселения планет с высшей мыслящей жизнью, пусть и не достигшей высокого уровня, потому что тогда неизбежны непонимание и насилие. Дар Ветер, олицетворяющий мудрость земного руководства, не даёт добро на проведение Тибетского опыта, ибо несколько десятилетий подготовки по меркам всего человечества не имеют значения. Но всё-таки: оправдывают героев Тибетского опыта и признают его огромное значение для науки. Отправляют поразительную по дерзости экспедицию к Ахернару – основывать первую колонию в глубоком космосе. Провозглашают романтику научного поиска душевной основой избыточной силы общества.
Естественно, составлять такое общество могут только люди, которые готовы принимать выверенные продуманные решения и воплощать их в жизнь, чутко реагируя на происходящее. Люди, обладающие максимально возможной широтой взглядов и тем избытком понимания и великодушия, который не позволяет игнорировать интересы других людей и всего социума, узко замыкаться на личных желаниях и неизбежно связанных с этим личных проблемах.
Доверие людей будущего друг к другу действительно велико. Это правило, а не случайная проницательность в мире заблуждений, капризов и поспешных решений. Поэтому уважается воля другого человека. Подразумевается само собой, что человек принял решение обдуманное, и уговаривать его изменить это решение – проявить неуважение. Так Гром Орм уходит с ответственного поста.
Наиболее полное, ёмкое выражение глубокого понимания жизни всегда называлось мудростью. Герои Ефремова определяют мудрость как сочетание знания и чувств. Такое сочетание касается не всякого знания и не всякого чувства. Прочувствованное знание об истинной человеческой природе есть понимание необходимости тех или иных поступков. Люди Ефремова обладают знанием о своей природе, поэтому их альтруизм взвешен и естествен.
Счастье в романе определяется как постоянная смена творческого труда и отдыха в борьбе за новое, в исследовании неведомого.
Люди Ефремова - немногословные и чуткие, занятые напряжённым трудом, понимающие необходимость и важность романтики. Это люди, насыщенные, словно электричеством, радостной готовностью к неожиданным испытаниям и впечатлениям. Их разговоры полны значения, они учатся понимать друг друга без слов. Это люди, с детства обученные диалектической философии и потому глубоко чувствующие такое понятие, как мера. Поэтому они берегутся эйфорических восторгов и, напротив, эмоциональной зажатости, скованности тех или иных проявлений. Дружелюбные, физически сильные и красивые люди, умеющие наслаждаться искусством и умеющие напряжённо работать.
Разумеется, основы отношений в обществе закладываются с раннего возраста. Школа в обществе Ефремова имеет громадную роль для становления человека. Громадную ещё и от того, что семьи в современном смысле слова в его обществе нет. Школы разбросаны небольшими городками по всей планете, и ученики со своими наставниками живут там постоянно. Роль учителя в такой ситуации повышается многократно.
Молодые люди отнюдь не предоставлены сами себе. Огромная энергия, исстари порождающая конфликты «отцов и детей», обязательно должна быть направлена в позитивное русло. Возможно это только при полной занятости молодых людей творческим, общественно полезным трудом и соответствии взрослых провозглашаемым идеалам. Только тогда молодые люди не образуют агрессивную к чужакам закрытую субкультуру. Неформальные молодёжные течения всегда были формой протеста против мира взрослых, против их лжи и лицемерия. В обществе Ефремова такой протест бессмыслен, потому что условия жизни отвечают главнейшим потребностям человека и не могут нацело отвергаться психически здоровым индивидом.
Насыщенность романа педагогическими идеями чрезвычайно велика, недаром замечательный педагог В. А. Сухомлинский неоднократно перечитывал его и писал автору в одном из писем: «Я давний поклонник Вашего творчества. «Туманность Андромеды» я прочитал четыре раза. Это не пристрастие к фантастике, а стремление ещё и ещё раз пережить, перечувствовать глубину мыслей, которых у Вас обилие и в строчках и между строчками... Ваша фантастика восхищает своей правдивостью. Я влюблён в Ваших людей будущего».
Пространство школы открыто и нелинейно. Это ярко выражается даже в мелких деталях: занятия, оказывается, происходят обыкновенно в саду под деревьями, а классы необычны хотя бы тем, что в них отсутствуют двери.
Обучение разделено на четыре цикла по четыре года, и каждый цикл школа переезжает в другое место для сохранения остроты и свежести восприятия, циклы учатся изолированно друг от друга, чтобы не раздражать детей столкновением слишком различных возрастов. Однако при этом у старших ребят обязательно есть младший подопечный для облегчения работы педагогов и формирования чувства ответственности.
Занятия в каждом цикле школы чередуются с уроками труда. Что это за уроки? – мы читаем о двух занятиях – это шлифовка оптических стёкол (представляете, каково участвовать в постройке телескопа!) и постройка деревянного корабля по старым технологиям с последующей экспедицией в Карфаген.
Главным Ефремов полагает изучение истории – не как нашего школьного предмета, представляющего, по сути, историю войн и экономических реформ, а глобальной истории, в смысле изучения причинно-следственных связей, приведших к нынешнему положению.
Реа разговаривает с матерью. Как она с ней разговаривает? – свободно и открыто. В ней сформировано базовое доверие к миру. Мир её принимает, ей нечего бояться в мире, она не знает, что такое тупое непонимание или нарочная обида. Ефремов, улавливая и понимания важность таких нюансов, предвосхищает развитие в наше время гуманной педагогики, за которую ратует лучший педагог современности Шалва Александрович Амонашвили.
Юноши и девушки помимо непосредственных наставников имеют ещё ментора – кого-либо из уважаемых взрослых, которые помогают определиться со своими предпочтениями и решить непростые вопросы самореализации.
Закончившие школу семнадцатилетние молодые люди не сразу начинают получать высшее образование, - три года у них идёт пора испытаний, называемая Подвигами Геркулеса. Часть подвигов назначается старшими, часть выбирается самостоятельно. Эти подвиги – серьёзная и ответственная работа, инициация.
Взрослый человек – человек знающий, заинтересованный в плодах своей работы. Абсолютное физическое здоровье ведёт к повышенной энергии существования, в результате чего жизнь такого человека не может ограничиваться узкими рамками личного существования. Любой человек может выдвинуть какое-либо предложение, хотя бы и в масштабах всей планеты, и оно будет обсуждаться, если действительно хорошо продумано.
Любовь к природе имеет огромное психологическое значение. Ефремов пишет: «Веда Конг думала о подвижном покое природы и о том, как удачно выбираются всегда места для постройки школ. Важнейшая сторона воспитания - это развитие острого восприятия природы и тонкого с ней общения. Притупление внимания к природе - это, собственно, остановка развития человека, так как, разучаясь наблюдать, человек теряет способность обобщать».
Отношение к вещам. Пройти через усложнение вещественной культуры, чтобы прийти к её простоте… Снова мы можем видеть в действии диалектическую логику. Выводы отражают не частное мнение, а всю силу объективной закономерности. Мельчание переживаний и их искусственность в окружении массы мелких ненужных вещей затушёвывают в человеке проявления самого главного – того, чем он отличается от животного – творческого духовного начала.
«Воспитание нового человека - это тонкая работа с индивидуальным анализом и очень осторожным подходом».
...Художник Карт Сан озабочен созданием образов прекрасного, соответствующих основным расовым типам. Его поиски ведут к глубочайшему исследованию антропологического и этнокультурного материала. По сути дела, он пытается воссоздать в чистом виде те вершины красоты, что были созданы в череде сотен поколений природной жизни в разных географических условиях планеты. В своей работе он такой же учёный, как Рен Боз, только область его творчества сложнее поддаётся вербализации (словесному описанию), воздействуя непосредственно на органы чувств.
Речь не идёт о частных вкусах и предпочтениях той или иной эпохи; красота – как высшая мера целесообразности – объективна, и познавать её законы нужно и должно. Но в каждой отдельно взятой системе есть свои промежуточные идеалы, которые, в свою очередь, сольются в будущем в сияющий венец высшей гармонии.
Знаменитая танцовщица Чара Нанди, вдохновившая Карт Сана на создание «Дочери Тетиса», демонстрирует на Празднике Пламенных Чаш выдающееся мастерство, далёкое от простого технического совершенства. Именно одухотворённость тела, «способного своими движениями, тончайшими изменениями прекрасных форм выразить самые глубокие оттенки чувств, фантазии, страсти, мольбы о радости» – определяется в романе признаком действительно великого мастерства.
Умение понять и оценить прекрасное по достоинству, постоянная готовность восхититься подлинным искусством, - всё это объединено в героях чётким пониманием природы такого искусства. Интуиция, сопряжённая с ясной мыслью; сочетание знания и чувств – невольно мы возвращаемся к определению мудрости как основы гармоничной жизни и правильного к ней отношения.
Ефремов не стремился поразить воображение читателей масштабами космических завоеваний человечества. Каждая звёздная экспедиция – огромное событие. Нет никаких сказочных космопортов с сотнями космических кораблей, летающих к звёздам наподобие современных самолётов.
Быт людей нельзя назвать высокотехнологичным. С другой стороны, его простота и второстепенность по сравнению с общественной составляющей жизни не предполагает сложных технических приспособлений в личном пользовании. Транспорт общедоступен, но и здесь сказывается логика писателя: «строение не может подниматься без конца». Скорость движения поездов по Спиральной Дороге ограничена 200 км/ч, и в этом есть свой особый смысл: нервическое стремление поскорее достигнуть места назначения отсутствует, а на высокой скорости непросто любоваться окрестными пейзажами. Таким образом, Спиральная Дорога косвенно служит созерцательным медитациям людей, любящих природу и умеющих ею восхищаться, отвлекаясь от выполнения сложной и ответственной работы.
Великое Кольцо – мечта и провидение Ефремова. Нет больше авторов, которые с такой силой утвердили бы огромную важность космического братства разумных существ и столь законченно описали бы его. Сам писатель хорошо понимал условность изображения Кольца, определяя себя как человека, делающего первый шаг в этом направлении. Но с каким вдохновением и пылающей страстью он его делает. Нужно быть совершенно чёрствым человеком, чтобы, прочитав сцену приёма послания с Эпсилон Тукана, не зазвучать мелодией восторга, сопричастности космосу и жажды познания!
Ефремов подчёркивал отличие людей будущего от нас с вами. Их радости и горести не будут похожи на наши, - утверждал он. Теперь, когда история делает первые шаги к подлинному пониманию особенностей исторической психологии, мы можем с уверенностью сказать, что так оно и должно быть. Вместе с этим, кардинальное отличие людей будущего от людей всех предыдущих эпох заключается в том, что они будут максимально приближены к подлинной реальности – в противовес изменчивым идеологиям и эстетикам прошлого. Ещё и сейчас, несмотря на резко возросшее за последние десятилетия техническое совершенство, информационно объединившее всю планету, мы погружены в мифы, что хорошо понимают создатели таких фильмов, как «Терминатор» или «Матрица».
Многие истины просты и ясны, но они отвергаются или замалчиваются, ибо открытое признание всей хрупкости нашей жизни означало бы обязательную перестройку сознания. Такую перестройку, когда люди не будут скрывать свои истинные чувства, боясь насмешки. Напротив, дружеская помощь всегда будет наготове, потому что великая нервная чуткость на базе общей доброжелательности приведёт к способности мгновенного распознавания, а в жизни человека не останется минут слабовольной бездеятельности, апатии или, напротив, истерической впечатлительности, разрушающей интересы дела.
Понимание себя обязательно взаимосвязано с общей проницательностью. Мельчайшие нюансы поведения не остаются незамеченными. Но люди Ефремова не только проницательны, они ещё и тактичны.
В будущем Ефремова жизнь выстроена в соответствии с постоянно уточняющимися законами социального и психологического развития. Соответственны и отношения между людьми, созидающиеся на основе всеобщей уравновешенности, стремления к красоте и знанию. Нам, живущим в труднейшую эпоху, непросто достичь совершенства таких людей, как Дар Ветер и Веда Конг. Но иметь перед внутренним взором образец чистоты и искренности отношений между людьми этого далёкого будущего – значит, приближать его торжество уже здесь и сейчас.
Немало можно было бы сказать об отношениях всех героев - они выписаны точно алмазным резцом, и обвинения в «плакатности» анекдотичны, когда понимаешь глубочайшую правду этих отношений. Приведу лишь один ярчайший эпизод:
«Гром Орм заметил красный огонь у сиденья Эвды Наль.
- Вниманию Совета! Эвда Наль хочет добавить к сообщению о Рен Бозе.
- Я прошу выступить вместо него.
- По каким мотивам?
- Я люблю его!
- Вы выскажетесь после Мвена Маса.
Эвда Наль погасила красный сигнал и села».
Как расценивать этот эпизод? У великой Эвды сдали нервы, и она готова броситься бессвязно лепетать на Совете Звездоплавания о своих личных переживаниях? Нет! – и это очень показательный момент. Её аргумент принимается во внимание прежде всего потому, что люди ефремовского будущего любят самого человека, а не выдуманный образ. Тогда любовь – наивысшая степень понимания и проникновения во внутренний мир человека. Эмпатия, как говорят психологи. Заявляя о своей любви, Эвда Наль заявила о своей особой причастности к мотивам Рен Боза, на которые, кроме неё, никто пролить свет больше не сможет. Любовь Эвды Наль – достаточное основание для вывода, что мотивы эти были благородны.
Люди будущего знают твёрдо: у серьёзных отношений должны быть глубокие основания. Любовь «вопреки» – сказка, в которой либо скрыто и не понято невежественными людьми могущественное «за», либо романтическая грёза, не приносящая ничего, кроме тяжких разочарований. Настоящим спутником жизни может быть только тот, кто готов проделать вместе путь жизни, будучи соратником; разделить душой все сложности пути и понять их умом. Настоящая любовь не тогда, когда двое смотрят друг на друга, а тогда, когда двое смотрят в одном направлении. Под этой мыслью мудрого Сент-Экзюпери Иван Ефремов мог бы подписаться без колебаний.
Любовь, звёзды и познание!
Если бы я писал на эту тему эссе, то, наверное, озаглавил бы его так: «Моя Туманность» (рефлексии на тему книг И.А. Ефремова). И эпиграф: «Я – Парус. Я – Парус. Иду от Веги двадцать шесть лет…».
Х.Л. Борхес говорил: «Иные гордятся написанными книгами, я же - прочитанными». Так и я чувствую некоторую «гордость» всякий раз, обратившись к «Туманности Андромеды» (ТА). Наверное, так бывает всегда, когда соприкасаешься с чем-то действительно значительным. О ТА хочется сказать очень много, но именно поэтому сделать это не так просто. Хотелось бы высказать несколько своих замечаний.
Сейчас, прежде всего, бросается в глаза значительная полярность оценок этого произведения, что само по себе говорит о многом (вспомним полярные оценки, которые земляне, участники экспедиции на Торманс, дают обманной инсценировке, устроенной Фай Родис для владык планеты («Час Быка»)). Со времени первой публикации романа ТА прошло довольно много лет, а он продолжает вызывать большой интерес (или неприятие), продолжает регулярно издаваться и после «успешного завершения перестройки», «либерализации», «демократизации» и т.д. - словом, в другие эпохи, переведен на множество иностранных языков, и это, как говорится, медицинский факт. Говорить и спорить о ТА - значит, говорить и спорить о целом (целостном) мировоззрении. А мировоззрение это оригинально и отнюдь не примитивно, идеологически тенденциозно, как то пытались и пытаются представить иные категоричные критики.
Некоторые читатели пишут: «Вера в моральный прогресс человечества - это наивно». На мой взгляд, как раз трудно придумать что-либо более наивное, чем такие вот заявления. Я не хочу здесь полемизировать по существу вопроса, а только обращаю внимание, что автор ТА - состоявшийся крупный ученый, обладавший весьма широким кругозором (в отличие, вероятно, от многих критиков), вообще, человек много чего повидавший в жизни. Над своим романом Ефремов работал, как ни банально это звучит, долго и упорно. («Мучительно далась мне «Туманность» - вспоминал Иван Антонович.) Его мысли - не плод досужего вымысла, но результат глубокого анализа действительности, разнородных научных данных, исторического прошлого. Да и писательский опыт у автора ТА уже имелся. (Хотя и в ранних его рассказах довольно сложно отыскать явные следы литературного ученичества.) И поэтому легко и непринужденно называть главные, основополагающие идеи ТА наивностью, по меньшей мере, странно. Как будто какой-то первокурсник называет труды Аристотеля или Канта детским лепетом и чушью. Сегодня, мол, всё это стало общим местом и вообще неправда. А дело, насколько я понимаю, в том, что общество с ущербной моралью воспроизводит, так сказать, для своих нужд морально ущербных людей. Естественно, что они-то и не способны поверить ни в какой моральный прогресс (соображения подобного рода высказывал, например, советский философ Э.В. Ильенков). Возникает своего рода замкнутый круг («инферно»), выйти из которого чрезвычайно сложно. У каждого, конечно, должно быть свое мнение, но далеко не каждый сможет так обоснованно, доказательно, убедительно, зримо его высказать, как это сделал Ефремов.
Других читателей раздражает то, что герои романа называют друг друга на «Вы». Мне представляется, что на самом деле в языке будущих землян используется не наше привычное местоимение «Вы» и не фамильярное «Ты», а что-то вроде английского “you”, которое герои безошибочно понимают в зависимости от ситуации: разговор влюбленных, беседа учителя с учеником и т.д. В этом обращении, переданном нам Ефремовым как «Вы», бесконечное уважение к собеседнику и столь же неколебимое чувство собственного достоинства, возможные только в совершенном («коммунистическом») обществе. Впрочем, в «Часе Быка» говорится о возросшем богатстве языка людей будущего. Здесь, и в других подобных моментах, писатель дает пищу воображению читателя. И в этом одна из многих граней его литературного мастерства.
Случается, ищут технические «недочеты» и «ошибки» ТА. Подобное занятие, вероятно, может быть интересным и в чем-то даже поучительным, но, очевидно, что это не метод анализа научно-фантастического романа как произведения литературы в целом. Об этом писал и сам Ефремов в статье «Наука и научная фантастика». Абсурден был бы такой подход к «Аэлите», например, или к «Первым людям на Луне». В ТА «техника» играет если не второстепенную, то, во всяком случае, подчиненную роль. Знаменитое изречение Протагора «Человек-мера всех вещей» является и ефремовским кредо, многомерно раскрытым в его творчестве. (К слову, интерес Ефремова к античности – отдельная большая тема.)
Кому бы я порекомендовал ТА? Наверное, тем, кто серьезно задумывается о смысле жизни, и видит его не в религии и не в достижении материального благополучия и личного успеха (единственно). Я вот никак не могу поверить в то, что развитие цивилизации всегда (!) будет происходить на базе товарно-денежных отношений. Действительно, как видят его (этот смысл) люди, согласившиеся на сорокапятилетнее заключение в звездолете ради того, чтобы побывать на Веге? Или те, ушедшие в полет без возврата на Ахернар ради будущих поколений? По-видимому, не так, как те, кто строит невиданные морские суда для личного пользования и покупает футбольные клубы. Такое чтение, на мой взгляд, гораздо занимательнее пусть даже талантливых фэнтезийных и не очень выдумок, где зачастую идет речь все о той же борьбе тем или иным подобием дубины за самку, доминирующее положение, личный успех, спасение очередного «средиземья» и т.д. (Я намерено здесь несколько утрирую и не хочу равнять всех авторов фэнтези.) Какая-то часть человечества всегда находится в поиске великих целей, и именно эта часть обеспечивает, в конечном итоге, его прогресс. В будущем, по Ефремову, это стремление должно охватить всех людей. Да, наверное, нужно совершить усилие, чтобы приблизиться к такому пониманию жизни. Но, как мне представляется, оно того стоит…(Отсутствие, например, по-настоящему достойных целей у России как государства грозит, на мой взгляд, ее распадом.).
Тибетский опыт Рен Боза и Мвена Маса, являющийся смысловой кульминацией романа, с очевидностью демонстрирует, что земное сообщество в ТА – отнюдь не пасторальная, либо любая другая, идиллия, но мир, полный серьезнейших противоречий. Эти противоречия качественно и масштабно иного плана, чем те, что мы знаем из истории и те, что имеем возможность наблюдать сейчас. Но именно эти противоречия – источник всякого движения и прогресса, в этом суть диалектики ТА. Говоря о бесчисленных ушедших поколениях, Ефремов пишет, что они «требуют раскрыть загадку времени, вступить в борьбу с ним! Победа над пространством и есть победа над временем.» Это крупнейшая, подлинно великая научно-философская и гуманистическая идея романа. Именно такого масштаба идеи отличают лучшие произведения НФ и литературы в целом.
Никакой анализ не заменит личных впечатлений от прочитанного текста. Трудно передать чувства, переживаемые в моменты, когда сознаешь и понимаешь грандиозность авторского замысла, мысли и сомнения героев. Кто-то говорит и о слезах восторга… Честное слово, я совершенно не вижу «ходульности» персонажей, о которой часто говорят. Они другие, не такие как мы, жители ЭРМ. Особенно впечатляет их спокойствие, уравновешенность, которые многими читателями, похоже, и воспринимаются как неестественность. Это спокойствие, дисциплинированность, характеризуют не только внешнюю, коммуникативную сторону жизни героев, но и их внутренний мир, личные переживания. Именно так и задумывал их автор. Здесь мне хочется привести цитату из статьи болгарского писателя-фантаста А.П. Славова «Психологические и ценностные механизмы неприятия героев Ефремова некоторыми типами интеллигенции»: «Ефремов позволяет себе то, что в нашем обществе практически не прощается - яркая индивидуальная свобода его героев сочетается с глубокой нравственной определенностью. Такое сочетание для современного скептичного, ироничного человека, недоверчивого ко всему гармоническому, живущего в мире где «всё на продажу» и «у каждого своя цена», в преобладающем большинстве обрекает его на восприятие ефремовских персонажей как дразнящего обвинения в безнравственности. И ещё (за границей сознательного) зависть, которую он ни за что не признал бы, потому что зрелый, опытный, современный человек не может завидовать каким-то выдуманным красавчикам и красавицам, которые успевают быть одновременно и интеллектуальными и чувственными, гуманными и решительными, страдающими и счастливыми! И то (представьте себе!) в мире без серости и ничтожеств, потому что каждый вырос в «силовом поле» индивидуализированной артистической педагогики, которая зарядила его убеждения, естественные как дыхание, - если он ещё не реализовал себя, не нашел той задачи, того дела, в котором уникален и неповторим, то может снова и снова возобновлять попытки, без риска прослыть неудачником в глазах общества». Сказано, на мой взгляд, прекрасно и предельно точно.
Мне кажется, что в случае с ТА произошло то, что бывает нечасто - творение в некотором смысле «превзошло» своего творца. И творец не стоял на месте - возник «Час Быка», но о нем особый разговор. Как всякое хорошее художественное произведение, ТА неразложима на отдельные идейные и прочие «пункты», несводима к какой-то одной афористической квинтэссенции. Очевидно, что интерес к ней - это не только читательская влюбленность, но и стремление разделить с автором его идеи.
Немного «шутки». Я, пожалуй, мог бы покритиковать Ефремова за слишком частое употребление слова «чудовищный». Конечно, по тексту оно везде к месту, но в нашем «великом и могучем» можно найти достойные синонимы, чтобы избежать повторений. Некоторые другие особенности языка тоже, при желании, можно причислить к недостаткам. Но это всё же мелочи. Какие угодно языковые красоты и «лихо закрученный сюжет» не скроют отсутствия достойного внимания читателя содержания, и наоборот - огрехи языка не умаляют сути произведения. Сам Ефремов писал, что осознает, что он не Толстой и не Чехов, но также ясно осознает и то, что ни Толстой, ни Чехов никогда бы не могли написать того, о чем пытается написать он. Вообще, для понимания ТА и других вещей полезно почитать статьи и интервью Ефремова.
Еще мне понравилась аудиокнига «ТА». Слушая текст со стороны в сочетании с удачным музыкальным сопровождением, воспринимаешь его несколько иначе, по-новому. Особенно это касается глав о полете «Тантры». Космос так велик, что, строго говоря, размеры его НЕВОЗМОЖНО вообразить (хотя и можно выразить численно). Но, песчинка звездолета начинает преодолевать пространство, разум с невероятными усилиями, но торжествует над косной материей. Вот это действительно «ввергает в трепет восхищения», чувствуются «ужас и восторг» Низы Крит. К слову, даже в советском фильме 1968 г., который никак нельзя назвать удачной экранизацией, можно уловить отголоски грандиозного замысла автора романа. У Ефремова речь идет о реальном космосе, а не о «космосе» космических опер. Преодоление трудностей космических полетов на межзвездные расстояния показано в ТА настолько достоверно, настолько ярко в эмоциональном отношении, что когда позже, в «Часе Быка» Ефремов придумал звездолеты Прямого Луча, то это авторское нововведение стало восприниматься (я несколько раз ловил себя на этой мысли) как реальное достижение земного разума. Этот эффект обусловлен внутренней логикой развития, заложенной в авторскую концепцию будущего.
И напоследок немного серьезной «взрослой» критики. Читателям, интересующимся таковой, я бы порекомендовал ознакомиться с очень содержательной главой «Великое кольцо» из фундаментального труда А.Ф. Бритикова «Русский советский научно-фантастический роман» (доступно в сети). Здесь я позволю себе привести наиболее интересные и глубокие по смыслу, на мой взгляд, цитаты из этой работы.
«Смысл Великого Кольца не в переговорах, а в том, что расширение масштабов освоения мира неизбежно перерастает в более высокое объединение людей, в более высокую мораль и гуманизм. И, наоборот, подобно тому как закапсулирование цивилизации на своей планете чревато инволюцией (Шкловский), общность разумных существ не может остаться общностью, не распространяясь на все разумные миры. Более развитая цивилизация не может не заботиться о менее развитой уже хотя бы как о своем резерве. Технологический фактор диффузии разума в космос неотделим от идеологического. «Туманность Андромеды» внушает именно эту мысль».
«Физическое сближение миров, конечно, только часть великой цели. Даже безмерное могущество над природой, которое даст разуму межпланетное единение, тоже не вся цель. Самое главное - стремление разума к бессмертию или точнее к практически сколь угодно долгой жизни. Биогенная эра отдельной планеты, даже расширенная за счет освоения своей солнечной системы, имеет начало и конец. Выход в ближний космос может отсрочить, но не исключает конец планетного разума. Лишь в лавинообразном распространении по Вселенной разум может противостоять ее бесконечности, столь же неизбежно гасящей жизнь в одном конце, сколь закономерно она зажигает ее в другом. Вот почему наши предполагаемые братья по разуму не меньше нас должны быть заинтересованы в объединении».
«Ефремов вовсе не пытается, как это нередко бывает, свести многосложные социальные явления к элементарным законам природы. Но он нащупывает аналогии и диалектический переход между наиболее общими законами социальной жизни и наиболее общими законами жизни биологической. Сила ефремовской фантастики в том, что эта интеграция вносит в его концепцию определенность как «вверху», так и «внизу». Не может быть никаких «иных» мышлений, абсолютно недоступных нашей логике, потому что любое сознание везде отражает законы природы. Но если так, то на высшей ступени любой отличающийся от нас разум не может не быть гуманным, иначе он уничтожит себя».
«Люди остро нуждаются в оптимизме. Но человечество сегодня слишком много знает, чтобы его устроил прекраснодушный, волюнтаристский оптимизм, ему надо утвердить свой оптимизм убежденностью, объективным знанием противоречивых тенденций нашей эпохи. Это единственно приемлемая точка зрения».
«Ефремов предусматривает целую эпоху Упрощения Вещей. А для украшения женщин драгоценные камни у него привозят даже с Венеры. Предмет расточительной роскоши стал символом тонкого чувства изящного. Потребность в красоте стала значить для людей слишком много, поэтому ее культивируют наряду с противоположной - скромностью в жилье, бытовой обстановке. В некоторых утопических романах 20-х годов предполагалась физическая и психическая нивелировка мужчин и женщин. Драгоценные фаанты на шее прекрасной Веды Конг - одна из многих деталей, которыми в «Туманности Андромеды» подчеркнута противоположная мысль: подлинное равенство с мужчиной в делах и трудах нисколько не помешает еще больше быть женщиной».
«Мы стоим на том, что обязаны усовершенствовать этот мир для человека. Разумеется, никакое гениальное воображение не способно в точности угадать, как будет на самом деле. Но диалектически мыслящий фантаст может и должен дать почувствовать неизбежность эволюции идеала. Вот это ощущение и необычайно важно в «Туманности Андромеды». Оно уже нравственно настраивает на то, что мир не идет по кругу...... но поднимается по спирали. О спирали диалектического развития говорят в «Празднике Весны» Олигера. У Ефремова идея развития и возвышения жизни реализована в концепции человека. И эта концепция начисто лишена идиллического прекраснодушия, тень которого можно заметить и на иных утопических страницах братьев Стругацких, писателей в общем-то мало сентиментальных. В «Туманности Андромеды» появилась - впервые, вероятно, в советской социальной фантастике - суровая аскетическая интонация, и она в известном смысле программна».
«Пройдет время, и ефремовская концепция человека будущего устареет. Но время не отменит главного - переданной в романе мысли о движении, развитии идеала человека. Вот это движение и вливает жизненность в ефремовские «схемы».
Всем известна хрестоматийная фраза: «Всему хорошему во мне я обязан книгам» (М. Горький). Безусловно, это относится не ко всем без исключения книгам, а лишь к тем, что формируют мировоззрение и, даже более того, личность человека. И таких книг не может быть много. Если возможно говорить, в каком-то смысле, о «главных» книгах в жизни, то для меня «Туманность Андромеды» - на одном из первых мест, если не на самом первом.
«Глубочайшая тьма космоса наступила вместе с усилившимся холодом. Звезды светили неистово яркими голубыми иглами. Незримый и неслышный полет метеоритов ночью казался особенно пугающим. На поверхности темного шара, внизу в течениях атмосферы вспыхивали разноцветные облака электрического сияния, искровые разряды гигантской протяженности или полосы рассеянного свечения длиной в тысячи километров. Ураганные ветры сильнее любой земной бури проносились там, внизу, в верхних слоях воздушной оболочки».
Вы мечтали когда-нибудь о космосе? Об этом огромном пространстве, настолько бескрайнем, что человеческий мозг не может осознать даже малую часть его величия. Я мечтала. И до сих пор мечтаю. Поэтому при чтении этой книги я испытывала искреннее восхищение и легкую зависть.
Я тоже хочу побывать на планете, очень похожей по характеристикам на Землю, но освещаемой изумрудным солнцем. Хочу увидеть аквамариновый снег и малахитовые реки, стремящиеся к морю, имеющему вид листа зеленого железа. Хочу восхищаться видом незнакомых галактик и светом голубых, белых, красных, желтых, оранжевых звезд…
Наша родная планета предстает в этой книге великолепной утопией. Счастливое общество, свободное от конфликтов и мелочных проявлений эгоизма человека, вечные запасы всех необходимых веществ, идущее семимильными шагами освоение космоса и, наконец, сам человек – здоровое, физически развитое и психически устойчивое существо с продолжительностью жизни около ста семидесяти лет. Идеальный мир, идеальные люди, идеальные устремления. Но книга была написана в 1955-1956гг., что не могло не отразиться на ее философии. «Развитие потребности созидания новых представлений о мире и общественных отношениях, долге, правах и счастье человека, из которых выросло и расцвело на всей планете могучее дерево коммунистического общества» - слова из сообщения, переданного на планету КРЗ 664456+БШ 3252 (о да, подобные названия частенько встречаются). Даже инопланетяне не избежали навязывания коммунистической идеологии:)
На страницах этого повествования столько чудес… Здесь есть и «вектор дружбы» – соединение между связанными чувством глубокой привязанности людьми, позволяющее общаться в любой момент, и ошеломляющие грандиозностью сцены связи с отдаленными планетами, при которых задействуются мировые запасы энергии. Но самое сильное впечатление от книги – это осознание времени. Извечная борьба, которая не прекращается ни на секунду с того момента, когда человек осознал, что он не вечен. Когда еще так сильно ощущается бренность и незначительность нашего существования, как не при мыслях о путешествии на планеты, до которых сотни лет пути? Когда же человеческий разум сможет преодолеть все известные и неизвестные законы и вознестись над временем и пространством? Мы можем лишь стремиться к этому и надеяться, что наши потомки достигнут этих пределов. Вот и я летней ночью буду глядеть в далекое звездное небо, мечтать о недостижимых мирах и повторять про себя слова народа майя: «Ты, который позднее явишь здесь свое лицо! Если твой ум разумеет, ты спросишь: кто мы? Кто мы? Спроси зарю, спроси лес, спроси волну, спроси бурю, спроси любовь. Спроси землю, землю страдания и землю любимую. Кто мы? Мы – земля!»
Рецензия написана в рамках книжного флэшмоба, за рекомендацию спасибо Aka-llabet!
«Выйти в Космос чистыми, совершенными, утвердив себя на Земле, но не спасаясь с неё ни в бегстве, ни в поисках того, что не удалось сделать на родной планете». И. А. Ефремов
Если бы в мою дверь позвонил агент какого- нибудь криогенного бюро, и предложил мне «заморозиться» лет так на тысячу, я продал бы всё, что имею и рискнул бы. Я сделал бы это, поскольку уверен: если через тысячу лет наша цивилизация и будет существовать, то всё должно быть примерно так, как в этом романе Ивана Ефремова. Я хочу жить в таком мире! Да, это утопия, кто бы спорил! Это место, которого нет, но это невероятно красивая утопия, великая мечта о могущественном и гармоничном человеке в совершенном обществе. Автор, академический учёный, признанный авторитет в научном мире, создатель новой научной дисциплины- тофономии, своими социально-философскими фантастическими романами заразил мечтой о космосе, о совершенном человеке очень многих, пожалуй, не одно поколение. Многие космонавты зачитывались этой книгой. Мир «Туманности Андромеды» прекрасен! Хронологически он удалён от нас примерно на 3- 4 тысячи лет, когда человечество Земли шагнуло в Эру Великого Кольца (под «кольцом» подразумевается совокупность других миров, населённых разумными существами, между этими мирами идёт постоянный обмен информацией и дружелюбное взаимосотрудничество). Люди живут значительно дольше нас, избавлены от страданий физической немощи, болезней и остаются в здоровом теле до самой старости. Голод навсегда побеждён, климат планеты улучшен таким образом, что гигантские пастбища, сады и поля полностью покрывают потребности людей в продовольствии, к тому же в мировом океане работают пищевые заводы. Человек перестал быть рабом вещей, освободился от них, вещи всего лишь вещи! Государственные границы - архаизм, религиозные и этнические конфликты навсегда ушли в прошлое, туда же отправились людские предубеждения и суеверия, человек будущего родился из смешения всех наций и рас планеты, при этом глубоко знать свою родословную – норма для него. Вообще, ЗНАТЬ, постоянно овладевать знаниями, свойственно для людей будущего, ими постоянно движет ненасытная жажда поиска и творчества. Основной род деятельности землян – исследователь, всех профилей и направлений. Престижных - непрестижных профессий не существует, проработав пару лет в океане, человек с лёгкостью перебирается на другой конец планеты, в какие- нибудь подземные рудники, на археологические раскопки или на орбиту Земли, опасные и непознанные участки – самые желанные рабочие места, особенно для молодёжи. Ради отыскания истины, даже крупицы её, «на войну с неизвестным» готовы ринуться тысячи молодых людей, они участвуют в рискованных опытах и кто- то гибнет. Никакого квартирного вопроса не существует, комфортабельное жилье и быт могут быть обустроены в любом месте, куда человек пожелает отправиться трудиться. Любознательные и утончённые люди Эры Кольца чутко и внимательно относятся друг к другу, на взаимодоверии и сотрудничестве строятся их отношения, они практически не совершают небрежностей, честны с другими, а главное с собой. Решения принимаются той группой людей, которая выполняет работу, единоличных решений и ответственности не несёт никто. Ефремов был убеждённым марксистом, он напрямую писал, что его мир – коммунистический мир. Кому- то сегодня режет слух само слово «коммунизм», но надо понимать, что такого строя никогда и нигде не существовало, нельзя же считать коммунизмом эксперименты, поставленные в СССР, на Кубе, КНР или КНДР. Видимо, твари мы дрожащие, и не доросли ещё до справедливого гармонично устроенного общества! Многие идеи Ефремова были высказаны ранее. Ещё в 19 веке в России зародилось философское течение «Русский Космизм», представителем которого можно считать и самого автора «Туманности…». Но так живо и маняще расцветить гипотетические конструкты космистов, как это сделал Иван Ефремов, не удавалось никому, ведь говорит же о чём- то тот факт, что этот роман переведён на несколько десятков языков, я слышал даже цифру 70!
По нашим меркам, «Туманность Андромеды» - идеальный мир, но это не какая- то застывшая на месте система, которой некуда больше двигаться. По- прежнему, остаётся малоизученной эмоциональная сфера человека, здесь людям пока ясно только, что их желания, мысли, воля должны быть подчинены дисциплине и постоянно воспитываться. Ефремов считал, что каждый индивид – это целая Вселенная, и люди Эры Кольца ещё только начали всерьёз изучать и космос, и психику человека. На Земле будущего случаются падения летательных аппаратов, и в глубинах космоса от метеоритов гибнет каждый десятый звездолёт. Изредка кто- нибудь заболевает, бывает и такое, особенно в тропиках, где самоотверженно работает молодёжь: они поддерживают популяции хищников на одном уровне, и истребляют лишних. 37- ая звёздная экспедиция, возвращающаяся на Землю (с этого и начинается роман), сталкивается на одной из планет с враждебной живой материей, к этому люди будущего также мало готовы, и молодая девушка- астронавигатор Низа Крит, спасая командира экипажа Эрга Ноора, получает тяжёлую травму. На той же планете находят летательный аппарат неизвестной цивилизации, ушедшей в своём развитии от землян на тысячелетия вперёд, Ефремов постоянно оставляет маркёры вечной динамики разумной жизни, очевидно, чтобы не воспринимали его мир, как конечную станцию на пути Человека. Спустя 5 лет, поправившаяся Низа Крит и Эрг Ноор в составе экипажа новой звёздной экспедиции, отправляются к далёким мирам, зная, что им никогда не вернуться оттуда на Землю (этим роман заканчивается). Имена собственные в будущем – любые понравившиеся созвучия, как правило, люди стремятся сохранить в своих именах память о предках, наверняка, это кому- то не понравится, но разве в социальных сетях сегодня мы не выбираем себе такие созвучия? А традиционные имена, разве они объективно существовали когда- то и где- то в природе? Смотрел какой- нибудь древний эллин на плачущего новорожденного и думал: «Быть тебе, малыш, храбрым, мужественным», вот тебе и имя –Андрей. (Андрей - греч. храбрый, мужественный). Больше всего я думал о педагогической системе по Ефремову. Самой противоречивой её особенностью, на которую мне указал один мой друг, является раздельная жизнь детей и родителей (хотя видеться им, разумеется, не воспрещается и даже есть остров Матерей, где живут не пожелавшие расстаться родители и дети). Основная мысль здесь – ответственность всего общества за воспитание и образование, дети проходят через три цикла обучения, старшие, ещё обучаясь, начинают искать себя на каком- либо поприще. Отрывать ребёнка от матери жестоко, это так, но ко времени описываемых событий, эволюция должна «притушить» родительские инстинкты, и разве до сих пор наши институты социализации и воспитания не отрывали по - тихоньку детей от родителей? Героиня романа, психиатр Эвда Наль, на лекции для школьников произносит: «Воспитание нового человека - это тонкая работа с индивидуальным анализом и очень осторожным подходом. Безвозвратно прошло время, когда общество довольствовалось кое- как воспитанными людьми, недостатки которых оправдывались наследственностью, врождённой природой человека. Теперь каждый дурно воспитанный человек – укор для всего общества, тягостная ошибка большого коллектива людей». То, что кажется неестественным и странным для нас, может быть нормой для людей будущего. Некоторым не нравится обилие терминов и понятий в романе, но, видимо, эти люди просто прогуливали физику в школе и просто ничего не понимают.
Немного наивно смотрятся описания в романе средств коммуникации, хранения и передачи информации, наши современные технологии уже футуристичнее и совершеннее, только толку от этого…
Мне понравилась эта книга, как красивая гуманная мечта о могуществе и совершенстве человека, борющегося за истину, о мире без насилия, болезней и войн. Поскольку это первая часть трилогии, думаю, моё знакомство с Ефремовым только началось.
Бескрайний космос и такие разные галактики со светом голубых, белых, красных, желтых, оранжевых звезд… Наше будущее, которое может быть не гнетуще печальным, а светлым, направленным на развитие и преображение не только человека, но и планеты в целом. Великое Кольцо как форма связи планет для вселенского развития. Устроенный гуманно и разумно мир во всем мире со стёртыми расовыми различиями. Действенная любовь к своей планете ее обитателей – так во имя звездной экспедиции все население Земли - абсолютно добровольно - в течение года экономило энергию… И пусть это только утопия, но какая же все-таки заманчивая!
Конечно, в данный временной промежуток можно обвинить этот роман в излишней за политизированности, детской наивности (только не надо при этом забывать, что роман был написан в 50-е годы прошлого века) - вот только светлого будущего хочется всем!!!
© Иван Ефремов, наследники, текст, 2016
© ООО «Издательство АСТ», 2016
Иван Ефремов родился 9 (22 апреля) 1908 года в Вырице, в семье лесопромышленника Антипа Харитоновича Ефремова (позже, после 1917 года, чтобы скрыть свое происхождение, он сменил отчество на Антонович). Завод его отца располагался на земле князей Витгенштейнов, что отразилось в романе «Лезвие бритвы»: среди его действующих лиц значится некий князь Витгенштейн.
Уже в четыре года Ефремов научился читать, а в шесть увлекся романами Жюля Верна и полюбил книги о землепроходцах, мореплавателях и ученых. В 1914 году семья переехала в Бердянск, где Иван учился в гимназии. Во время революции родители развелись, мать вышла замуж за красного командира и в 1919 году уехала с ним в Херсон. Ефремов оказался в Красной армии, дошел до Перекопа, при бомбардировке Очакова был контужен, отчего начал заикаться. В 1921 году он демобилизовался и отправился в Петроград учиться. Учебу Ефремов совмещал с работой: грузчиком, пильщиком дров, помощником шофера, затем шофером в ночную смену. В 1923 году он сдал экзамены на штурмана каботажного плавания при Петроградских мореходных классах и, после окончания школы, весной 1924 года уехал на Дальний Восток.
Но еще до этого Ефремов заинтересовался палеонтологией и после четырех лет плавания в Тихом океане матросом вернулся в Ленинград и поступил в университет. С середины 1920-х годов его жизнь проходит в экспедициях. В 1937 году Ефремов экстерном окончил Ленинградский горный институт. За два года до этого он стал кандидатом, а в марте 1941 года – доктором биологических наук. К этому времени Ефремов уже жил в Москве, поскольку в 1935 году сюда переехал Палеонтологический институт.
В начале войны Ефремов уехал в эвакуацию в Алма-Ату, а оттуда – во Фрунзе (нынешний Бишкек) Именно здесь он начал писать свои первые «рассказы о необыкновенном», в которых сочеталась научная фантастика и приключения. В них он предсказал открытие алмазных месторождений в Якутии и появление голографии. В это же время он создал свои первые масштабные произведения – историко-приключенческие повести с элементами фантастики «Путешествие Баурджеда» (1949) и «На краю Ойкумены» (1953), объединенные общим заглавием «Великая дуга».
В экспедиции по пустыне Гоби Ефремов задумал создать произведение о космическом будущем – цивилизациях обитаемых звездных миров, объединенных Великим Кольцом – системой межзвездных связей посредством направленных лучей. В 1957 году вышел роман «Туманность Андромеды».
Вторым романом стало «Лезвие бритвы» (1963).
В 1970 году вышло продолжение «Туманности Андромеды» – «Час Быка». Описанная в нем планета Торманс, управляемая олигархией, посчиталась карикатурой на СССР, и роман был запрещен вплоть до конца 1980-х годов.
В 1972 году вышел последний роман писателя – «Таис Афинская», действие которого происходит в эпоху Александра Македонского.
Ивана Ефремова можно назвать самым успешным провидцем из советских фантастов.
В рассказе «Алмазная руда» он предсказал открытие месторождения алмазов в Якутии, а в рассказе «Озеро горных духов» – ртутных руд на Южном Алтае. В «Атолле Факаофо» он описал поведение жидких кристаллов, а в «Туманности Андромеды» – трехмерное телевидение с параболическим вогнутым экраном. В этом же романе появились костюм-экзоскелет, электронная книга и омоложение кожи посредством лазерной и радиоволновой терапии. Описывая идеальное будущее, Иван Ефремов предсказал нынешнее настоящее, и, возможно, именно этим его творчество притягивает современного читателя.
В тусклом свете, отражавшемся от потолка, шкалы приборов казались галереей портретов. Круглые были лукавы, поперечно-овальные расплывались в наглом самодовольстве, квадратные застыли в тупой уверенности. Мерцавшие внутри них синие, голубые, оранжевые, зеленые огоньки подчеркивали впечатление.
В центре выгнутого пульта выделялся широкий и багряный циферблат. Перед ним в неудобной позе склонилась девушка. Она забыла про стоявшее рядом кресло и приблизила голову к стеклу. Красный отблеск сделал старше и суровее юное лицо, очертил резкие тени вокруг выступавших полноватых губ, заострил чуть вздернутый нос. Широкие нахмуренные брови стали глубоко-черными, придав глазам мрачное, обреченное выражение.
Тонкое пение счетчиков прервалось негромким металлическим лязгом. Девушка вздрогнула, выпрямилась и заломила тонкие руки, выгибая уставшую спину.
Позади щелкнула дверь, возникла крупная тень, превратилась в человека с отрывистыми и точными движениями. Вспыхнул золотистый свет, и густые темно-рыжие волосы девушки словно заискрились. Ее глаза тоже загорелись, с тревогой и любовью обратившись к вошедшему.
– Неужели вы не уснули? Сто часов без сна!..
– Плохой пример? – не улыбаясь, но весело спросил вошедший. В его голосе проскальзывали высокие металлические ноты, будто склепывавшие речь.
– Все другие спят, – несмело произнесла девушка, – и… ничего не знают, – добавила она вполголоса.
– Не бойтесь говорить. Товарищи спят, и сейчас нас только двое бодрствующих в космосе, и до Земли пятьдесят биллионов километров – всего полтора парсека!
– И анамезона только на один разгон! – Ужас и восторг звучали в возгласе девушки.
Двумя стремительными шагами начальник тридцать седьмой звездной экспедиции Эрг Hoop достиг багряного циферблата.
– Пятый круг!
– Да, вошли в пятый. И… ничего. – Девушка бросила красноречивый взгляд на звуковой рупор автомата-приемника.
– Видите, спать нельзя. Надо продумать все варианты, все возможности. К концу пятого круга должно быть решение.
– Но это еще сто десять часов…
– Хорошо, посплю здесь, в кресле, когда кончится действие спорамина. Я принял его сутки назад.
Девушка что-то сосредоточенно соображала и наконец решилась:
– Может быть, уменьшить радиус круга? Вдруг у них авария передатчика?
– Нельзя! Уменьшить радиус, не сбавляя скорости, – мгновенное разрушение корабля. Убавить скорость и… потом без анамезона… полтора парсека со скоростью древнейших лунных ракет? Через сто тысяч лет приблизимся к нашей солнечной системе.
– Понимаю… Но не могли они…
– Не могли. В незапамятные времена люди могли совершать небрежность или обманывать друг друга и себя. Но не теперь!
– Я не о том, – обида прозвучала в резком ответе девушки. – Я хотела сказать, что «Альграб», может быть, тоже ищет нас, уклонившись от курса.
– Так сильно уклониться он не мог. Не мог не отправиться в рассчитанное и назначенное время. Если бы случилось невероятное и вышли из строя оба передатчика, то звездолет, без сомнения, стал бы пересекать круг диаметрально, и мы услышали бы его на планетарном приеме. Ошибиться нельзя – вот она, условная планета!
Эрг Hoop указал на зеркальные экраны в глубоких нишах со всех четырех сторон поста управления. В глубочайшей черноте горели бесчисленные звезды. На левом переднем экране быстро пролетел маленький серый диск, едва освещенный своим светилом, очень удаленным отсюда, от края системы Б-7336-С+87-А.
– Наши бомбовые маяки работают отчетливо, хотя мы сбросили их четыре независимых года назад. – Эрг Hoop указал на четкую полоску света вдоль длинного стекла в левой стене. – «Альграб» должен быть здесь уже три месяца тому назад. Это значит, – Hoop поколебался, как бы не решаясь произнести приговор – «Альграб» погиб!
– А если не погиб, а поврежден метеоритом и не может развивать скорость?.. – возразила рыжеволосая девушка.
– Не может развивать скорость! – повторил Эрг Hoop. – Да разве это не то же самое, если между кораблем и целью встанут тысячелетия пути? Только хуже – смерть придет не сразу, пройдут годы обреченной безнадежности. Может быть, они позовут – тогда узнаем… лет через шесть… на Земле.
Стремительным движением Эрг Hoop вытянул складное кресло из-под стола электронной расчетной машины. Это была малая модель МНУ-11. До сих пор из-за большого веса, размеров и хрупкости нельзя было устанавливать на звездолетах электронную машину-мозг типа ИТУ для всесторонних операций и полностью поручить ему управление звездолетом. В посту управления требовалось присутствие дежурного навигатора, тем более что точная ориентировка курса корабля на столь далекие расстояния была невозможна.
Руки начальника экспедиции замелькали с быстротой пианиста над рукоятками и кнопками расчетной машины. Бледное, с резкими чертами лицо застыло в каменной неподвижности, высокий лоб, упрямо наклоненный над пультом, казалось, бросил вызов силам стихийной судьбы, угрожавшим живому мирку, забравшемуся в запретные глубины пространства.
Низа Крит, юный астронавигатор, впервые попавшая в звездную экспедицию, затихла, не дыша наблюдая за ушедшим в себя Ноором. Какой он спокойный, полный энергии и ума, любимый человек!.. Любимый давно уже, все пять лет. Нет смысла скрывать от него… И он знает, Низа чувствует это… Сейчас, когда случилось это несчастье, ей выпала радость дежурить вместе с ним. Три месяца наедине, пока остальной экипаж звездолета погружен в сладкий гипнотический сон. Еще осталось тринадцать дней, потом заснут они – на полгода, пока не прейдут еще две смены дежурных: навигаторов, астрономов и механиков. Другие – биологи, геологи, чья работа начинается только на месте прибытия, – могут спать и дольше, тогда как астроному… о, у них самый напряженный труд!
Эрг Hoop поднялся, и мысли Низы оборвались.
– Я пойду в кабину звездных карт. Ваш отдых через… – он взглянул на циферблат зависимых часов, – девять часов. Успею выспаться, перед тем как сменить вас.
– Я не устала, я буду здесь сколько понадобится, только бы вы смогли отдохнуть!
Эрг Hoop нахмурился, желая возразить, но уступил нежности слов и золотисто-карих глаз, доверчиво обращенных к нему, улыбнулся и молча вышел.
Низа уселась в кресло, привычным взглядом окинула приборы и глубоко задумалась.
Над ней чернели отражательные экраны, через которые центральный пост управления совершал обзор бездны, окружавшей корабль. Разноцветные огоньки звезд казались иглами света, пронзавшими глаз насквозь.
Звездолет обгонял планету, и ее тяготение заставляло корабль качаться вдоль изменчивого напряжения поля гравитации. И недобрые величественные звезды в отражательных экранах совершали дикие скачки. Рисунки созвездий сменялись с незапоминаемой быстротой.
Планета К2-2Н-88, далекая от своего светила, холодная, безжизненная, была известна как удобное место для рандеву звездолетов… для встречи, которая не состоялась. Пятый круг… И Низа представила себе свой корабль, несущийся с уменьшенной скоростью по чудовищному кругу, радиусом в миллиард километров, беспрерывно обгоняя ползущую как черепаха планету. Через сто десять часов корабль закончит пятый круг… И что тогда? Могучий ум Эрга Ноора сейчас собрал все силы в поисках наилучшего выхода. Начальник экспедиции и командир корабля ошибаться не может – иначе звездолет первого класса «Тантра» с экипажем из лучших ученых никогда не вернется из бездны пространства! Но Эрг Hoop не ошибется…
Низа Крит вдруг почувствовала отвратительное, дурнотное состояние, которое означало, что звездолет отклонился от курса на ничтожную долю градуса, допустимую только на уменьшенной скорости, иначе его хрупкого живого груза не осталось бы в живых. Едва рассеялся серый туман в глазах девушки, как дурнота наступила снова – корабль вернулся на курс. Это неимоверно чувствительные локаторы нащупали в черной бездне впереди метеорит – главную опасность звездолетов. Электронные машины, управляющие кораблем (ибо только они могут проделывать все манипуляции с необходимой быстротой – человеческие нервы не годятся для космических скоростей), в миллионную долю секунды отклонили «Тантру» и, когда опасность миновала, столь же быстро вернули на прежний курс.
«Что же помешало таким же машинам спасти „Альграб“? – подумала пришедшая в себя Низа. – Он наверняка поврежден встречей с метеоритом. Эрг Hoop говорил, что до сих пор каждый десятый звездолет гибнет от метеоритов, несмотря на изобретение столь чувствительных локаторов, как прибор Волла Хода, и защитные энергетические покрывала, отбрасывающие мелкие частицы». Гибель «Альграба» поставила их самих в рискованное положение, когда казалось, что все хорошо продумано и предусмотрено. Девушка стала вспоминать все случившееся с момента отлета.
Тридцать седьмая звездная экспедиция была направлена на планетную систему близкой звезды в созвездии Змееносца, единственная населенная планета которой – Зирда – давно говорила с Землей и другими мирами по Великому Кольцу. Внезапно она замолчала. Более семидесяти лет не поступало ни одного сообщения. Долг Земли, как ближайшей к Зирде планеты Кольца, был выяснить, что случилось. Поэтому корабль экспедиции взял много приборов и нескольких выдающихся ученых, нервная система которых после многочисленных испытаний оказалась способной вынести годы заключения в звездолете. Запас горючего для двигателей – анамезона, то есть вещества с разрушенными мезонными связями ядер, обладавшего световой скоростью истечения, был взят в обрез не из-за веса анамезона, а вследствие огромного объема контейнеров хранения. Запас анамезона рассчитывали пополнить на Зирде. На случай, если с планетой произошло бы что-либо серьезное, звездолет второго класса «Альграб» должен был встретить «Тантру» у орбиты планеты К2-2Н-88.
Низа чутким ухом уловила изменившийся тон настройки поля искусственного тяготения. Диски трех приборов справа замигали неровно, включился электронный щуп правого борта. На засветившемся экране появился угловатый блестящий кусок. Он двигался, как снаряд, прямо на «Тантру» и, следовательно, находился далеко. Это был гигантский обломок вещества, какие встречались необычайно редко в космическом пространстве, и Низа поспешила определить его объем, массу, скорость и направление полета. Только когда щелкнула автоматическая катушка журнала наблюдений, Низа вернулась к своим воспоминаниям.
Самым острым из них было мрачное кроваво-красное солнце, выраставшее в поле зрения экранов в последние месяцы четвертого года пути. Четвертого для всех обитателей звездолета, несшегося со скоростью 5/6 абсолютной единицы – скорости света. На Земле прошло уже около семи лет, называвшихся независимыми.
Фильтры экранов, щадя человеческие глаза, изменяли цвет и силу лучей любого светила. Оно становилось таким, каким виделось сквозь толстую земную атмосферу с ее озонным и водяным защитными экранами. Неописуемый призрачно-фиолетовый свет высокотемпературных светил казался голубым или белел, угрюмые серо-розовые звезды становились веселыми, золотисто-желтыми, наподобие нашего Солнца. Здесь горящее победным ярко-алым огнем светило принимало глубокий кровавый тон, в котором земной наблюдатель привык видеть звезды спектрального класса1
Спектральный класс (звезды)
– спектральные классы звезд обозначаются буквенно в таком порядке О, В, A, F, G, К, М – от очень горячих голубых звезд с поверхностной температурой 100 000° до красных с температурой в 3000°. Каждый класс имеет десять нисходящих степеней, обозначающихся цифрой, например А7. Особые классы звезд N, Р, R, S – с повышенным содержанием углерода, циана, титана, циркония в своих спектрах.
М5. Планета находилась гораздо ближе к своему солнцу, чем наша Земля – к своему. По мере приближения к Зирде ее светило стало огромным алым диском, посылавшим массу тепловых лучей.
За два месяца до подхода к Зирде «Тантра» начала попытки связаться с внешней станцией планеты. Здесь была только одна станция на небольшом, лишенном атмосферы природном спутнике, находившемся ближе к Зирде, чем Луна к Земле.
Звездолет продолжал звать и тогда, когда до планеты осталось тридцать миллионов километров и чудовищная скорость «Тантры» замедлилась до трех тысяч километров в секунду. Дежурила Низа, но и весь экипаж бодрствовал, сидя в ожидании перед экранами в центральном посту управления.
Низа звала, увеличивая мощность передачи и бросая вперед веерные лучи.
Наконец они увидели крохотную блестящую точку спутника. Звездолет стал описывать орбиту вокруг планеты, постепенно приближаясь к ней по спирали и уравнивая свою скорость со скоростью спутника. «Тантра» и спутник как бы сцепились невидимым канатом, и звездолет повис над быстро бегущей по своей орбите маленькой планеткой. Электронные стереотелескопы корабля теперь прощупывали поверхность спутника. И внезапно перед экипажем «Тантры» появилось незабываемое зрелище.
Огромное плоское стеклянное здание горело в отблесках кровавого солнца. Прямо под крышей находилось нечто вроде большого зала собраний. Там застыло в неподвижности множество существ, непохожих на землян, но, несомненно, людей. Астроном экспедиции Пур Хисс, новичок в космосе, заменивший перед самым отъездом испытанного работника, волнуясь, продолжал углублять фокус инструмента. Ряды смутно видимых под стеклом людей оставались совершенно неподвижными. Пур Хисс повысил увеличение. Стало видно возвышение, обрамленное пультами приборов, с длинным столом, на котором, скрестив ноги, перед аудиторией сидел человек с безумным, устремленным вдаль взором пугающих глаз.
– Они мертвы, заморожены! – воскликнул Эрг Hoop.
Звездолет продолжал висеть над спутником Зирды, и четырнадцать пар глаз, не отрываясь, следили за стеклянной могилой – это действительно была могила. Сколько лет сидят здесь эти мертвецы? Семьдесят лет назад замолчала планета, если прибавить шесть лет полета лучей – три четверти века…
Все взгляды обратились к начальнику. Эрг Hoop, бледный, всматривался в палевую дымку атмосферы планеты. Сквозь нее тускло просвечивали едва заметные штрихи гор, отблески морей, но ничто не давало ответа, за которым они явились сюда.
– Станция погибла и не восстановлена за семьдесят пять лет! Это означает катастрофу на планете. Надо спускаться, пробивать атмосферу, может быть, сесть. Здесь собрались все – я спрашиваю мнения Совета…
Возражать стал только астроном Пур Хисс. Низа с негодованием рассматривала его большой хищный нос и низко посаженные некрасивые уши.
– Если на планете катастрофа, то никаких шансов на получение анамезона у нас нет. Облет планеты на небольшой высоте и тем более приземление уменьшат наш резерв планетарного горючего. Кроме того, неизвестно, что случилось. Могут быть мощные излучения, которые погубят нас.
Остальные члены экспедиции поддержали начальника.
– Никакие планетные излучения не опасны кораблю с космической защитой. Выяснить, что случилось, – разве не за этим мы посланы сюда? Что ответит Земля Великому Кольцу? Установить факт – еще очень мало, надо объяснить его. Простите мне эти ученические рассуждения! – говорил Эрг Hoop, и обычные металлические нотки в его голосе зазвенели насмешкой. – Вряд ли мы сможем уклониться от своего прямого долга…
– Температура верхних слоев атмосферы нормальна! – радостно воскликнула Низа.
Эрг Hoop улыбнулся и стал снижаться осторожно, виток за витком, замедляя спиральный бег звездолета, приближавшегося к поверхности планеты. Зирда была немного меньше Земли, и на низком облете не требовалось очень большой скорости. Астрономы и геологи сверяли карты планеты с тем, что наблюдали оптические приборы «Тантры». Материки сохранили в точности прежние очертания, моря спокойно блестели в красном солнце. Не изменили свои формы и горные хребты, известные по прежним снимкам, – только планета молчала.
Тридцать пять часов люди не покидали своих наблюдательных постов.
Состав атмосферы, излучение красного светила – все совпадало с прежними данными о Зирде. Эрг Hoop раскрыл справочник по Зирде и отыскал столбец данных по ее стратосфере. Ионизация оказалась выше обычной. Смутная и тревожная догадка начала созревать в уме Ноора.
На шестом витке спусковой спирали стали видны очертания больших городов. По-прежнему ни одного сигнала не прозвучало в приемниках звездолета.
Низа Крит сменилась, чтобы поесть, и, кажется, задремала. Ей показалось, что она спала всего несколько минут. Звездолет шел над ночной стороной Зирды не быстрее обычного земного спиролета. Здесь, внизу, должны были расстилаться города, заводы, порты. Ни единого огонька не мелькнуло в кромешной тьме внизу, как ни выслеживали их мощные оптические стереотелескопы. Сотрясающий гром рассекаемой звездолетом атмосферы должен был слышаться за десятки километров.
Прошел час. Не вспыхнуло ни одного огня. Томительное ожидание становилось невыносимым. Hoop включил предупредительные сирены. Ужасный вой понесся над черной бездной внизу, и люди Земли надеялись, что он, слившись с грохотом воздуха, будет услышан загадочно молчавшими обитателями Зирды.
Крыло огненного света смахнуло зловещую тьму. «Тантра» вышла на освещенную сторону планеты. Внизу продолжала расстилаться бархатистая чернота. Быстро увеличенные снимки показали, что это сплошной ковер цветов, похожих на бархатно-черные маки Земли. Заросли черных маков протянулись на тысячи километров, заменив собою все – леса, кустарники, тростники, травы. Как ребра громадных скелетов, виднелись среди черного ковра улицы городов, красными ранами ржавели железные конструкции. Нигде ни живого существа, ни деревца – только одни-единственные черные маки!
«Тантра» бросила бомбовую наблюдательную станцию и снова вошла в ночь. Спустя шесть часов станция-робот доложила состав воздуха, температуру, давление и прочие условия на поверхности почвы. Все было нормальным для планеты, за исключением повышенной радиоактивности.
– Чудовищная трагедия! – сдавленно пробормотал биолог экспедиции Эон Тал, записывая последние данные станции. – Они убили сами себя и всю свою планету!
– Неужели? – скрывая навертывающиеся слезы, спросила Низа. – Так ужасно! Ведь ионизация вовсе не так сильна.
Действие романа происходит в отдалённом будущем, в то время, когда Земля представляет собой единый мир, с высокоразвитой и интеллектуальной, коммунистической формой общества. Это время характеризуется необычайным развитием науки и искусства, покорением космоса, искусственным улучшением земного ландшафта и климата, изменением психологии человека.
Роман состоит из нескольких сюжетных линий, призванных показать человека будущего во всём разнообразии его интересов.
Первая линия рассказывает о полёте звездолёта «Тантра » и о членах его экипажа . Выполнив все задачи своей экспедиции, звездолёт летит к Земле, но случайно оказывается в опасной гравитационной близости от неизвестной ранее тёмной звезды, светящей лишь инфракрасным излучением (для героев романа такие звёзды известны под названием железных звёзд , что не совсем совпадает с современным пониманием этого термина). Экипаж предпринимает попытки предотвратить катастрофу. Командир звездолёта Эрг Ноор производит посадку на планету в системе этой тёмной звезды. Сканирование поверхности обнаруживает там ещё два звездолёта. Первый из них - пропавший много лет назад земной звездолёт «Парус», второй - спиралодиск неизвестной цивилизации. Также экипаж «Тантры» сталкивается с загадочным врагом - местной враждебной формой жизни. Попытка исследования спиралодиска заканчивается драматически - астронавигатор Низа Крит получает тяжёлую травму, спасая жизнь Эрга Ноора, подвергшегося нападению ещё одного представителя местной фауны.
Действие других сюжетных линий происходит на Земле. У Дара Ветра, заведующего Внешними Станциями, обнаруживается серьёзная психологическая болезнь - равнодушие к работе и жизни (депрессия). Будучи не в состоянии справляться со своими обязанностями, он принимает приглашение своего друга, историка Веды Конг (возлюбленной Эрга Ноора), поучаствовать в археологических раскопках. Тяжёлый физический труд избавляет Дара Ветра от болезни, а дружеские чувства к Веде перерастают в любовь. Не находя выхода из сложившейся ситуации (его любимая женщина ожидает возвращения Эрга Ноора), Дар Ветер отправляется на титановые рудники в Южную Америку.
Физик Рен Боз совершил выдающееся открытие, и для его проверки необходимо провести опасный и энергозатратный эксперимент планетарного масштаба. Из-за высокой степени риска в реализации эксперимента - ему было официально отказано. Несмотря на запрет, Мвен Мас, сменивший Дара Ветра на посту заведующего Внешними Станциями, помогает Рену Бозу, совершая, таким образом, должностное преступление. Эксперимент завершается катастрофой: Рен Боз тяжело ранен, орбитальная установка разрушена, добровольцы, участвовавшие в эксперименте, погибли. Мвен Мас раскаивается в своём поступке и добровольно удаляется в изгнание на Остров Забвения - убежище для тех, кто желает скрыться от общества или жить, как в прежние времена.
Веда Конг со своей подругой - психиатром Эвдой Наль - навещают дочь Эвды в школе, попутно рассказывается об успехах педагогики будущего.
Художник Карт Сан пишет портреты лучших представительниц разных расовых типов . Нужно заметить, что в мире «Туманности…» различия между расами почти стёрлись (хотя автор поясняет, Дар Ветер сохранил фенотип своих славянских предков, а Мвен Мас - негр-африканец), то есть художник хочет запечатлеть уходящее.
На заседании Совета Звездоплавания встречаются почти все главные герои, которые находятся на Земле, в том числе Дар Ветер, Мвен Мас (которого уговорили вернуться с Острова Забвения), Эвда Наль. Там обсуждается эксперимент Рен Боза как с точки зрения науки, так и с точки зрения морали, и выдвигаются важные предложения. В результате Рен Боз полностью оправдан, а Мвен Мас лишён права занимать ответственные должности, но не сослан на Остров Забвения.
Веда Конг обнаруживает подземное хранилище предметов древней культуры: образцы машин, техническую документацию. Там же она находит запертую стальную дверь, но не успевает её открыть - начинается обвал.
В финале персонажи провожают Эрга Ноора и Низу Крит в новую космическую экспедицию, из которой из-за очень большого расстояния до предполагавшейся к исследованию планетной системы им уже не суждено вернуться. Перед этим окончательно разрешаются намеченные ранее любовные противоречия: Дар Ветер остаётся с Ведой Конг, а Эрг Ноор - с Низой Крит. Уже после отлёта экспедиции на Земле получают сообщение из туманности Андромеды от цивилизации, не входящей в Великое Кольцо : скорее всего, звездолёт неизвестной цивилизации, найденный Эргом Ноором, вылетел именно оттуда.
В предисловии ко второму изданию романа (1958 год , последующие издания копировали его) Ефремов поясняет, что, по его первоначальным расчётам, описанного в романе уровня технологического и социального развития человечество достигнет не ранее чем через 3000 лет, но в процессе работы над книгой временной интервал был сокращён до 2000 лет от настоящего момента. Однако последовавшие за публикацией романа события - начало активного освоения космоса, полёты первых спутников, - показали, что прогноз времени наступления тех или иных конкретных событий слишком рискован, поэтому во второй и последующих редакциях «Туманности Андромеды», как и в её продолжении - «Часе Быка», все конкретные даты и хронологические привязки были заменены на условные, «в которые - по словам Ефремова, - сам читатель вложит своё понимание и предчувствие времени».
Вместо дат события привязываются к придуманной автором периодизации истории человечества, используемой в исторической науке будущего. В «Туманности Андромеды» эту систему приводит Веда Конг, рассказывая об истории Земли. Она напоминает систему датирования геологической и биологической истории Земли, принятую сейчас в геологии и палеонтологии. Вся история разделена на большие отрезки - эры и более короткие - века , имеющие собственные имена и отражающие происходящие в эти времена события.
В романе Ефремов описал организацию для обмена научно-техническим опытом и поддержания культурных связей, объединяющую земную цивилизацию с другими цивилизациями нашей Галактики , названную «Великое Кольцо ». Важно отметить отсутствие сверхсветовых коммуникаций, что серьёзно затрудняет общение как с помощью радиообмена по Великому Кольцу, так и посредством звездолётов. При этом передачи по Великому Кольцу тратят энергию всей Земли и поэтому случаются не часто. Одна из глав книги описывает лекцию по истории для планеты звезды Росс 614 из созвездия Единорога , кандидата на вступление в Великое Кольцо.
Управление Землёй не является централизованным, а органы управления обществом напоминают рефлекторную дугу человеческого мозга. Важнейший орган управления - Совет Экономики. Его снабжают информацией консультативные органы: Академия Горя и Радости, Академия Производительных Сил, Академия Стохастики и Предсказания Будущего, Академия Психофизиологии Труда. Совет Звездоплавания - самостоятельный орган, равный Совету Экономики, но имеющий отношение только к Космосу.
Решения по глобальным вопросам принимаются путём всеобщего голосования (см. Прямая демократия). Уровень образования и ответственности землян достаточно высок, чтобы каждого из них можно было считать экспертом по общим вопросам жизни планеты. Само голосование проводится с помощью электронных средств коммуникации и занимает минимум времени. При решении частных вопросов Академии и Советы ограничиваются внутренним обсуждением и принятием решения.
Ефремов включил в систему воспитания мира будущего лучшие идеи практиков и теоретиков педагогики (Томас Мор , Ян Амос Коменский , Песталоцци , Гельвеций , Жан-Жак Руссо) .
Ученики в мире «Туманности…» разделяются на четыре возрастных цикла, школы которых располагаются в различных местах, так как совместная жизнь разных возрастных групп мешает воспитанию. Бо́льшая часть занятий в школе проводится на воздухе, теоретические занятия постоянно перемежаются обучением различным трудовым навыкам и физическими упражнениями. Вообще, физическому воспитанию уделяется очень большое внимание. Школьное образование стоит на переднем крае науки - школа даёт ученикам только самое новое, то, что будет передовым или, по крайней мере, широко используемым к моменту завершения обучения. Однако изучение любого предмета начинается с исторического экскурса, основное место в котором занимает изучение ошибок, допущенных в прошлом.
В 17 лет ученик оканчивает школу и вступает в трёхлетний период «подвигов Геркулеса » - он должен, когда в одиночку, когда совместно с другими выпускниками, выполнить двенадцать работ (в два этапа по шесть), относящихся к различным областям деятельности. «Подвиги» назначаются педагогами, в соответствии с выявленными склонностями и способностями учеников, это не «учебные задания», а вполне серьёзная, реальная работа. Эрг Ноор рассказывает, что в подвиги Геркулеса ему засчитали то, что он, родившись на корабле, к моменту возвращения экспедиции на Землю освоил профессию астронавигатора.
Расчистить и сделать удобным для посещения нижний ярус пещеры Кон-и-Гут в Средней Азии, - начал Тор Ан.
- Провести дорогу к озеру Ментал сквозь острый гребень хребта, - подхватил Дис Кен, - возобновить рощу старых хлебных деревьев в Аргентине, выяснить причины появления больших осьминогов в области недавнего поднятия у Тринидада…
- И истребить их!
- Это пять, что же шестое?
Оба юноши слегка замялись.
- У нас обоих определены способности к музыке, - краснея, сказал Дис Кен. - И нам поручено собрать материалы по древним танцам острова Бали, восстановить их - музыкально и хореографически.
- То есть подобрать исполнительниц и создать ансамбль? - рассмеялся Дар Ветер.
- Да, - потупился Тор Ан.
Для помощи в «подвигах» обычно приглашают ментора - кого-то из взрослых специалистов, который может оказать помощь, посоветовать, помочь в выявлении и исправлении ошибок.
«Подвиги Геркулеса» не только вводят выпускника в мир взрослых, работающих людей, но и, благодаря своей многоплановости, позволяют ему попробовать себя в различных областях, на практике проверить свои предпочтения, склонности, правильность выбранного во время обучения направления будущей деятельности. Потом следует двухлетнее высшее образование, дающее право на самостоятельную работу в избранной специальности. За свою жизнь человек успевает получить пять-шесть высших образований.
Люди Земли, все без исключения, физически здоровы, сильны, красивы. В отношении физической формы и здоровья произошёл возврат, на новом уровне, к культу естественности и красоты Древней Греции. Расовые особенности ещё сохраняются, но всё более сглаживаются и смешиваются. У кого-то это проявляется смешением внешних черт разных рас, у кого-то - проявлением признаков какого-то одного расового типа. Люди хорошо знают свою родословную - в недалёком прошлом изучение предков было инструментом медицины, хотя к описываемому времени прямой анализ генотипа позволил получить нужные медицинские сведения без генеалогических изысканий. Имена людям даются по любому понравившемуся созвучию, часто стараются подобрать созвучия или слова из языков тех народов, от которых происходят. Дар Ветер объясняет, что его имя происходит от корней русского языка: «Одно - подарок, второе - ветер, вихрь…».
Средняя продолжительность жизни землянина - около 170 лет, последние исследования обещают увеличить её до 300 и более лет, но до практического воплощения они ещё не дошли. Представители особо тяжёлых профессий, связанных с длительными чрезмерными нагрузками, в частности, звездолётчики, живут намного меньше - в пределах 100 лет, медицина пока не знает способов обеспечить им общую продолжительность жизни. Но это не считается чем-то трагическим - короткая жизнь воспринимается как естественная плата за полноту жизни, наиболее интересную и ответственную работу.
Люди активны, дружелюбны, открыты, самостоятельны и ответственны. Общение упрощено - вышли из употребления сложные речевые обороты, предназначенные для украшения речи и демонстрации образованности, отмерло бессмысленное остроумие, речь служит основной своей задаче - передаче информации. По любым вопросам принято говорить прямо, конкретно, по делу. Человек не стал менее эмоциональным, скорее, наоборот, более того, в некоторых случаях выражение эмоций стало более явным. Например, в любовных отношениях открытое выражение симпатии к избраннику или избраннице является нормой. Высказываются предположения, что в ЭВК будет активно развиваться третья сигнальная система, обеспечивающая взаимопонимание людей без использования речи.
Общий язык планеты - простой по структуре, регулярный, очищенный от архаизмов. Письменность - «линейный алфавит» (знаки-буквы выбраны максимально простые по начертанию). Несмотря на прогресс электроники книги традиционного вида и ручная запись сохраняются - очередной проект перевода всей письменности на электронную основу рассматривается, но, по мнению героев книги, будет отвергнут - сложность аппаратов чтения считается избыточной.
Крупных городов на планете нет, люди живут небольшими поселениями, сосредоточенными в наиболее благоприятных для жизни местностях, преимущественно - в субтропической зоне. Те, кто занят работой в далёких от жилых поясов районах (различные дежурные наблюдатели, контролирующие автоматическое производство, а также люди «полевых» профессий, например, археологи), живут вблизи от мест работы. Переезды обычно связаны с изменением работы или предпочтений человека. Всё жильё общественное, для постоянного проживания человек получает несколько комнат со стандартной обстановкой. Поддержание чистоты и порядка в жилище - забота жильца, не отнимающая, впрочем, много сил, благодаря воспитанной привычке к порядку и наличию технических систем, облегчающих уборку. Личные вещи, которые имеет смысл возить с собой при переездах, умещаются в небольшой чемодан - всё прочее будет предоставлено в любом месте по мере необходимости. Для работы, творчества, развлечений используются общественные помещения, соответствующим образом оборудованные, даже роскошные, предоставляющие всё необходимое.
Искусство Земли - это музыка, танцы, пение, скульптура и живопись. В музыке используются электронные инструменты, дополненные системой отображения света разных оттенков (некое подобие цветомузыки, но отображаемые цвета не связаны однозначно со звуками, а формируют отдельный фрагмент художественного произведения, воспринимаемый одновременно с музыкой). Периодически устраиваются массовые праздники, где лучшие музыканты и танцоры демонстрируют своё мастерство или соревнуются в нём. Праздники посвящены чему-либо, например «Праздник пламенных чаш» - танцевальный конкурс, посвящённый женщинам.
«Туманность Андромеды» является классической коммунистической утопией о далёком будущем. Во всём романе автор фокусирует внимание на социальных и культурных аспектах общества, основные герои имеют профессии историка, археолога , командира космического корабля. Описываемое в романе общество автор предлагает считать идеальным, но в то же время в нём имеется попытка показать конфликт общества и учёного, добровольно принявшего наказание за свой рискованный научный эксперимент, причинивший значительные разрушения. В романе есть несколько эпизодов, описывающих битву экипажа звездолёта с инопланетными существами-хищниками и, одновременно, с повышенной гравитацией их планеты.
Иную оценку ефремовской утопии дал Всеволод Ревич , который обвинил Ефремова в том, что он в послесталинские годы стал защищать коммунизм. Ревич писал:
Он продолжал верить в то, что ничего лучшего для будущего Земли придумать невозможно, и поставил себе задачей убедить окружающих, что коммунизм - не унылый фаланстер , не принудиловка, а счастливая, красивая и творчески наполненная жизнь для всех .
Существует мнение, что в определённой степени роман «Туманность Андромеды» явился своеобразным ответом роману «Звёздные Короли (Битва Империй)» Эдмонда Гамильтона . В «Звёздных Королях» дело происходит в очень далёком будущем, где галактика Млечного Пути уже давно заселена и, более того, разбита на государства на манер устройства Земли в период Второй мировой войны . Роман Гамильтона представлял собой космическую оперу , приключенческий роман , который тем не менее был во многом основан на событиях Второй мировой войны . Маленькое, но очень агрессивное государство облачников, их похожий на Адольфа Гитлера лидер, кампания по захвату всей галактики и раздела её с колеблющимися и трусливыми союзниками - и противостоящее этому огромное королевство с длинной историей и мощным оружием, способным уничтожать само пространство. Ефремов решил написать своё видение будущего, где не будет места королевствам, войнам и прочим пережиткам нашего времени.
Любопытно, что имена героев по Ефремову сильно напоминают имена будущего по Гамильтону: Джал Арн, Шорр Кан, Вель Квен, Сат Шамар и т. п. Но есть и отличия - у Гамильтона существовало и своеобразное отчество - первая часть имени отца становилась второй частью имени сына (например, Зарт Арн и Джал Арн были сыновьями Арн Аббаса), а женские имена состояли из одного слова - Лианна, Мерн. (Логично, что через многие века Дмитрии и Джоны не сохранятся, но в данном случае созвучность имён у двух авторов не похожа на совпадение; правда, во второй книге - «Возвращение к звёздам» - Гамильтон даёт одному из второстепенных отрицательных персонажей вполне современное имя Джон Оллен).
Ефремов писал, что, работая над романом, он общался с учёными самых разных специальностей и пытался собрать квалифицированные мнения о наиболее отдалённых, но и наиболее заманчивых перспективах научно-технического прогресса, о проблемах, которые встанут перед человечеством и его наукой в будущем, о возможных способах их решения. По меньшей мере некоторые из высказанных в романе «Туманность Андромеды» предположений о будущих открытиях и проблемах устаревают незначительно, некоторые из его прогнозов только сейчас начинают осознаваться.
Роман написан в 1956 году, когда во всём мире успехи ядерной физики, отразившиеся в создании ядерных реакторов и ядерного оружия, породили своеобразную эйфорию - разрабатывались проекты глобальных преобразований природы с помощью «мирных ядерных взрывов», предрекался полный переход к ядерной энергетике, который, казалось, сулил лишь огромные выгоды. Принципиальная опасность, особенно в длительном периоде, ядерной энергетики лишь недавно стала предметом внимания учёных. В романе первое, с чем встречается читатель - мёртвая планета Зирда, погибшая не от ядерной войны («дежурное блюдо» фантастики последующих десятилетий, как западной, так и советской), а от неразумного пристрастия жителей к использованию энергии ядерного распада, неизбежно сопровождающегося загрязнением окружающей среды долгоживущими радионуклидами и нарастанием уровня фоновых ионизирующих излучений. Несколько поколений - и население целой планеты полностью погибло. Позже, из лекции Веды Конг, адресованной новому члену Великого Кольца, читатель узнаёт, что люди вовремя осознали опасность ядерной энергетики, построенной на реакциях деления и синтеза, и оказались достаточно мудры, чтобы заняться отысканием более безопасного источника энергии. Энергия деления ядра на Земле не используется, все остатки старого «грязного» радиоактивного топлива выведены за пределы атмосферы и использованы для питания приполярных «искусственных солнц», обеспечивающих дополнительный обогрев полюсов планеты.
Лишь в последнее время, в связи с распространением мобильной связи, стал подниматься вопрос о возможных негативных последствиях постоянного воздействия на человека достаточно сильных электромагнитных волн. На Земле будущего Ефремова небезвредность ЭМИ давно известна человеку, и он уже давно отказался от использования мощных всенаправленных радиопередатчиков. Индивидуальные устройства электромагнитной связи применяются редко. Информационные сообщения идут по другим каналам связи, в частности, используются направленные радиоканалы, преимущественно через спутники.
Начиная с 1970-х годов одним из главных врагов современного городского жителя был объявлен стресс. Хроническая усталость, неудовлетворённость собой, различные соматические заболевания, вызванные нервным истощением, потеря интереса к работе и жизни. У Ефремова вся система жизни и работы человечества построена именно так, чтобы не допустить появления стресса, чтобы человек работал с полной отдачей, но получал от этого радость и удовольствие. Самым страшным, наиболее опасным психическим симптомом у Ефремова является потеря интереса к работе. Равнодушие, по Ефремову - это не особенность личности, а симптом болезни.
В романе одну из ведущих ролей в производстве пищи играет искусственное разведение в океанах хлореллы для выработки из неё белка для производства синтетической пищи. В настоящее время существуют проекты такого рода, имеющие вполне серьёзное обоснование. Вообще, сама высказанная автором мысль, что без глобального преобразования системы производства пищи Земля не сможет обеспечить всё население достаточным питанием, до сих пор не осознана в полной мере, хотя проблема обеспечения населения Земли пищей стоит, в глобальном масштабе, весьма остро.
И. А. Ефремов утверждал, что работа над «Туманностью Андромеды» была для него очень сложной из-за того, что роман создавался в жанре научной фантастики. По словам Ефремова, мысль о космосе и межгалактических путешествиях привлекала его задолго до вывода на орбиту первого советского спутника . Знакомство с несколькими десятками зарубежных фантастических романов (преимущественно американских), в которых описывались гибель человечества и космические войны межпланетных цивилизаций, вызвало полемическое желание предложить свою гуманистическую концепцию освоения Космоса. Таким образом, возникла идея «Великого Кольца». Именно так сначала и предполагалось назвать роман. Во время работы над рукописью на первое место вышел образ человека будущего.
Соответственно изменилось и название произведения на «Туманность Андромеды». Хотя, идея «Великого Кольца» все равно осталась главной.
По словам И. Ефремова при подготовке романа он записывал в специальные блокноты наброски и пометки. Сам он называл эти блокноты «премудрыми тетрадями».
После сбора материала работа над романом долгое время не двигалась с места, пока по свидетельству И. Ефремова, он не увидел перед внутренним взором фрагмент посещения отважными астронавтами планеты Тьмы.
И. Ефремов во время создания романа жил на своей подмосковной даче и почти ни с кем не общался, писал практически ежедневно. Настроиться на работу ему помогало созерцание звездного неба и наблюдение в бинокль
Каким будет будущее, сложно представить, однако ничто не мешает пофантазировать, поразмышлять, к чему могут привести те или иные действия, как будет развиваться наука, техника, общество. Роман «Туманность Андромеды» рисует одну из таких картин. И если многие писатели изображают будущее как разрушение и деградацию, то Иван Ефремов в этой книге рисует более светлую картину.
В книге представлен мир далекого будущего, когда все жители планеты живут сообща. Потребовалось много времени, чтобы люди научились ценить не только свои собственные интересы, но и потребности всего общества. Национальные различия практически стерты, у людей нет преград, мешающих общаться друг с другом. Они изменились психологически, пересмотрели многие ценности. Теперь общество можно назвать коммунистическим, здесь хорошо развиты наука и искусство. Технические достижения позволяют осваивать космос, улучшать почвы и воздух, влиять на климат, на продолжительность жизни и самочувствие людей. Этот тот мир, о котором мечтали многие.
Роман разделяется на несколько сюжетных линий, одна из которых касается космических приключений. Другие линии рассказывают о героях на Земле. Каждая из них отражает какую-то сферу общественной жизни, показывает социальное устройство, культурные аспекты, особенности нового мировоззрения людей. Таким образом, параллельно с захватывающим сюжетом, автор отображает свои мысли о будущем нашей планеты. Этот роман философский, он заставляет задуматься, возможно ли создать идеальный мир, искоренить зло, изменить людей. Ведь даже в идеальном мире люди не защищены от несчастной любви, психических отклонений, чувства одиночества или ненужности этому миру.
На нашем сайте вы можете скачать книгу "Туманность Андромеды" Ефремов Иван Антонович бесплатно и без регистрации в формате fb2, rtf, epub, pdf, txt, читать книгу онлайн или купить книгу в интернет-магазине.
Роман «Туманность Андромеды» (1957 г.) – классика отечественной фантастики, книга о прекрасном мире далекого будущего, «Мире Великого Кольца», населенном смелыми, отважными людьми, совершающими рискованные научные эксперименты и опасные межпланетные путешествия.
Несмотря на идеальность созданного воображением писателя мира, где люди живут долго и счастливо, увлеченно работают, где процветают науки и искусства, где никто не скрывает своих чувств, и в этом совершенном мире находятся изъяны. Получается, что счастье не только в том, чтобы жить, не зная забот, счастье – в поиске, в ошибках, в сомнениях, в мечтах.
Роман «Туманность Андромеды» написан более 60 лет назад, многие научные прогнозы писателя сбылись, другие еще могут сбыться, и хотя идея светлого коммунистического будущего канула в Лету, книга эта по-прежнему актуальна как в России, так и во всем мире.
Отрывок
В тусклом свете, отражавшемся от потолка, шкалы приборов казались галереей портретов. Круглые были лукавы, поперечно‑овальные расплывались в наглом самодовольстве, квадратные застыли в тупой уверенности. Мерцавшие внутри них синие, голубые, оранжевые, зеленые огоньки подчеркивали впечатление.
В центре выгнутого пульта выделялся широкий и багряный циферблат. Перед ним в неудобной позе склонилась девушка. Она забыла про стоявшее рядом кресло и приблизила голову к стеклу. Красный отблеск сделал старше и суровее юное лицо, очертил резкие тени вокруг выступавших полноватых губ, заострил чуть вздернутый нос. Широкие нахмуренные брови стали глубоко‑черными, придав глазам мрачное, обреченное выражение.
Тонкое пение счетчиков прервалось негромким металлическим лязгом. Девушка вздрогнула, выпрямилась и заломила тонкие руки, выгибая уставшую спину.
Позади щелкнула дверь, возникла крупная тень, превратилась в человека с отрывистыми и точными движениями. Вспыхнул золотистый свет, и густые темно‑рыжие волосы девушки словно заискрились. Ее глаза тоже загорелись, с тревогой и любовью обратившись к вошедшему.
– Неужели вы не уснули? Сто часов без сна!..
– Плохой пример? – не улыбаясь, но весело спросил вошедший. В его голосе проскальзывали высокие металлические ноты, будто склепывавшие речь.
– Все другие спят, – несмело произнесла девушка, – и… ничего не знают, – добавила она вполголоса.
– Не бойтесь говорить. Товарищи спят, и сейчас нас только двое бодрствующих в космосе, и до Земли пятьдесят биллионов километров – всего полтора парсека!
– И анамезона только на один разгон! – Ужас и восторг звучали в возгласе девушки.
Двумя стремительными шагами начальник тридцать седьмой звездной экспедиции Эрг Hoop достиг багряного циферблата.
– Пятый круг!
– Да, вошли в пятый. И… ничего. – Девушка бросила красноречивый взгляд на звуковой рупор автомата‑приемника.
– Видите, спать нельзя. Надо продумать все варианты, все возможности. К концу пятого круга должно быть решение.
– Но это еще сто десять часов…
– Хорошо, посплю здесь, в кресле, когда кончится действие спорамина. Я принял его сутки назад.
Девушка что‑то сосредоточенно соображала и наконец решилась:
– Может быть, уменьшить радиус круга? Вдруг у них авария передатчика?
– Нельзя! Уменьшить радиус, не сбавляя скорости, – мгновенное разрушение корабля. Убавить скорость и… потом без анамезона… полтора парсека со скоростью древнейших лунных ракет? Через сто тысяч лет приблизимся к нашей солнечной системе.
– Понимаю… Но не могли они…
– Не могли. В незапамятные времена люди могли совершать небрежность или обманывать друг друга и себя. Но не теперь!
– Я не о том, – обида прозвучала в резком ответе девушки. – Я хотела сказать, что «Альграб», может быть, тоже ищет нас, уклонившись от курса.
– Так сильно уклониться он не мог. Не мог не отправиться в рассчитанное и назначенное время. Если бы случилось невероятное и вышли из строя оба передатчика, то звездолет, без сомнения, стал бы пересекать круг диаметрально, и мы услышали бы его на планетарном приеме. Ошибиться нельзя – вот она, условная планета!
Эрг Hoop указал на зеркальные экраны в глубоких нишах со всех четырех сторон поста управления. В глубочайшей черноте горели бесчисленные звезды. На левом переднем экране быстро пролетел маленький серый диск, едва освещенный своим светилом, очень удаленным отсюда, от края системы Б‑7336‑С+87‑А.
– Наши бомбовые маяки работают отчетливо, хотя мы сбросили их четыре независимых года назад. – Эрг Hoop указал на четкую полоску света вдоль длинного стекла в левой стене. – «Альграб» должен быть здесь уже три месяца тому назад. Это значит, – Hoop поколебался, как бы не решаясь произнести приговор – «Альграб» погиб!
– А если не погиб, а поврежден метеоритом и не может развивать скорость?.. – возразила рыжеволосая девушка.
– Не может развивать скорость! – повторил Эрг Hoop. – Да разве это не то же самое, если между кораблем и целью встанут тысячелетия пути? Только хуже – смерть придет не сразу, пройдут годы обреченной безнадежности. Может быть, они позовут – тогда узнаем… лет через шесть… на Земле.
Стремительным движением Эрг Hoop вытянул складное кресло из‑под стола электронной расчетной машины. Это была малая модель МНУ‑11. До сих пор из‑за большого веса, размеров и хрупкости нельзя было устанавливать на звездолетах электронную машину‑мозг типа ИТУ для всесторонних операций и полностью поручить ему управление звездолетом. В посту управления требовалось присутствие дежурного навигатора, тем более что точная ориентировка курса корабля на столь далекие расстояния была невозможна.
