На днях вместе с сотрудниками компании «Автодор» я отправился в небольшую поездку в Новгородскую землю посмотреть на то, как ведутся работы по разминированию местности, а также поиску и захоронению останков солдат, погибших в годы Великой Отечественной войны, но не преданных до сих пор земле.
Эти места связаны с одним из самых драматических моментов Великой Отечественной Войны - окружение 2-й ударной армии и попытка советских войск выйти из смертельного «мешка» с небольшой горловиной у Мясного Бора.
Трагические события начались 7 января 1942 года, когда Волховский фронт перешел в наступление на 150-километровой полосе. Перед советскими войсками стояла глобальная задача - снятие блокады Ленинграда, освобождение Новгорода и уничтожение всех немецких войск восточнее Ленинграда.
Благодаря поддержки авиации и артиллерии прорвать оборону немцев удалось только 2-й ударной армии в районе Мясного Бора на узкой полосе фронта. Прорыв - это узкий коридор, который к февралю 1942 года, ценой кровопролитных сражений, расширили до 12 километров. Армия углубилась на 40 километров вглубь захваченной территории, образовав «мешок». Дальше наступление остановилось и расширить его не удалось. Соединения армии перешли в оборону. Стала ощущаться нехватка продовольствия и боеприпасов...
В районе основных потерь 2-й ударной армии планируется строительство седьмого участка скоростной автострады Москва - Санкт-Петербург, и трасса пройдет прямо через эпицентр боевых действий. Для того, чтобы дорога не прошла по костям павших, с 1 мая 2013 года начались работы по тщательному поиску оставшихся в земле боеприпасов и останков военнослужащих с их последующим перезахоронением. Это несмотря на то, что поисковые экспедиции («Вахты Памяти») в этих краях идут уже с 1988 года.
1. Немецкие войска перешли в наступление 15 марта, и через два дня оборона советский войск была сломлена. Кольцо окружения сомкнулось. Но кровавые бои за коридор не прекращались - советские бойцы прорывали коридор шириной от 300 до 800 метров, но все попытки его удержать в итоге провалились. 31 мая 1942 года «мешок» был полностью закрыт заслоном глубиной в полтора километра. В котле оказались по разным оценкам от 40 до 157 тысяч человек. Недостаточное снабжение армии наземным путем полностью прекратилось, а из-за недостатка информации сбрасываемые с самолетов грузы с и продовольствием частенько доставались немцам.
Из-за страшного голода солдаты съедали не только убитых коней, но и ремни с упряжек. На высоте человеческого роста со всех деревьев была съедена кора. Также фиксировались случаи каннибализма.
…весь коридор был завален трупами в несколько слоев. Советские танки шли прямо по ним и гусеницы вязли в сплошном месиве человеческих тел. Кровавые куски забивали траки, машины буксовали и танкисты прочищали гусеницы заранее заготовленными железными крючьями…
Уцелевшие бойцы из бесконечных тел погибших товарищей делали бруствера, чтобы хоть как-то укрыться на простреливаемой территории. Утром 25 июня 1942 года коридор был перекрыт окончательно. После этого у Мясного Бора не вышел из окружения ни один человек.
2. В начале 2013 года компания «Автодор», заказчик строительства новой дороги, провела открытый конкурс на право осуществлять поисковые работы на данном участке. Работы проводятся компанией «ИТЦ Специальных работ» совместно с новгородской поисковой экспедицией «Долина».
Самое долгое и сложное - прочесывание местности на поиски верховых солдат, братских могил и особенно санитарных захоронений. Верховые солдаты лежат неглубоко под землей, 10-15 см.
3. Санитарные захоронения делали обычно в воронках от снарядов. Туда стаскивали погибших и засыпали.
5. За сезон 2013 года по территории будущей трассы найдено 1273 взрывоопасных предмета и поднято 254 солдата, в том числе один немец. Пока это участок длиной в 28 километров и 150 метров в ширину, где пройдет будущая трасса. В настоящее время идут работы по обследованию близлежащих территорий.
7. После раскопок братского захоронения количество тел определяют по парам берцовых костей, так как они лучше всего сохраняются в земле.
9. Место раскопок верхового солдата. Как позже выяснилось - офицера. На фотографии справа видна винтовка, куски бинокля, под ним фрагменты черепа, ниже сапоги в рюкзаке и шланг противогаза.
10. Звезда на фуражке.
11. Патроны разламываются пальцами.
12. Винтовка.
13. Часто можно найти сохранившиеся монеты. Это 5 копеек 1930 года и 20 копеек 38 года.
14. Гораздо реже попадаются медальоны бойцов. Особенно редки случаи, когда в медальонах сохраняется записка солдата, по которой можно установить личность. За 2013 год из 254 найденных тел установлены личности только 12 бойцов.
Уроженец Чувашии строит в Подмосковье памятник девушке, погибшей на войне
В поисковики люди идут разными путями. Уроженец Вурнар Александр Константинов в юности и не помышлял, что будет вести раскопки на местах былых сражений.
Один курс проучился на строительном факультете Чувашского госуниверситета, потом попробовал заняться бизнесом. Рассказывает, что, с одной стороны, развил в себе предпринимательскую жилку, но с другой – понял, насколько хрупка человеческая жизнь. Вариантов у него в бандитские 90-е оказалось немного: быть убитым, оказаться в тюрьме, погрязнуть в долгах. В не самый прекрасный момент потерял работу и семью и рискнул начать жизнь заново. Уехал к себе в Вурнары. Там, опять же по его словам, царила разруха, половина населения продавала другой половине китайский ширпотреб. Он пошел в военкомат и отправился служить по контракту. Сначала Душанбе, потом Чечня. Служил в отряде специального назначения ВВ МВД РФ «Русь». Повидал всякое, видел и гибель боевых товарищей. С отцом-фронтовиком, который до пенсии работал крановщиком на Вурнарском химзаводе, часто говорил о том, что живые всегда в долгу перед павшими.
После ухода со службы опять искал себя. Стал юристом, работает сейчас в Федеральной миграционной службе в Подмосковье. Но однажды увидел репортаж о поисковых работах на местах боев Великой Отечественной и понял, что должен там быть. Связался с единомышленниками по Интернету, с тех пор регулярно выезжает в Тверскую область. Их отряд ведет раскопки возле деревни Веригино, недалеко от райцентра Зубцово. Там в лесах до сих пор лежат останки десятков тысяч незахороненных солдат.
Об этом нелегком труде было рассказано на портале «Мнения. Ру». Мы списались с Александром. Он охотно разрешил использовать для публикации в «Советской Чувашии» материалы сайта, сообщил дополнительные подробности.
А. БЕЛОВ.
НИ СТРОКИ, НИ СЛОВА
– Осенью 2011 года я поднял из воронки останки медсестры, – рассказывает Александр. – Не знаю, что привело меня на то поле по дороге к деревне Мосальская, но металлоискатель пищал, поэтому я начал копать. Вытащил несколько касок, лопаток, шланги от противогаза, а потом увидел кости. Это были крупные кости – мужчины, солдата. Я попытался определить его личность, найти медальон.
На глубине 170 сантиметров наткнулся на истлевшую медицинскую сумку, где было три пачки бинтов, зеркальце, пластмассовая гребенка с надписью «Ленинград. 1938 г.» Рядом с сумкой находились кости меньшего размера – женщины. Когда я доставал череп, было ощущение, что он пророс корнями дерева, но какие корни могут быть на такой глубине? Это были волосы, коса девушки.
В 400 метрах от этого места были немецкие позиции, и девушка вытаскивала раненого, но погибла вместе с ним. Смерть она приняла геройскую. Я нашел ее смертный медальон, но вкладыш в нем не был заполнен. В Москве на экспертизе это подтвердили – ни строки, ни слова. Так что мы никогда не узнаем ее имя. Ее останки, как и останки неизвестного солдата, похоронили в Веригино.
ПОНЯЛ, ЧТО ДОЛЖЕН
ВНУК ЗА ДЕДА НЕ В ОТВЕТЕ?
– Очень сложная история случилась с немецким банкиром по имени Курт. Он со мной сам связался, пригласил меня к себе в московский офис. Сказал, что его дед воевал на Восточном фронте, умер уже после войны в 1969 году. Предлагал деньги на наш памятник. Сложно было принять такое решение, но мне пришлось отказаться. Я подумал, некоторые из моих товарищей не поняли бы такого: как это, «враг нам платит». Но отказывать мне было тяжело, потому что я видел, что он действует от чистого сердца, – говорит Константинов. – Я хочу Курта пригласить на стройку теперь, чтобы он там при всех помогал.
Вообще война – это общая трагедия. Человек, чья мать работала во время войны почтальоном, рассказывал мне, что, когда наши вой-ска освободили эти места и ушли дальше, по здешней речушке плавали трупы и немецких, и наших солдат, но никому до них дела не было. Трупы лежали и вдоль железной дороги. Начальство мобилизовало население на их уборку, потому что железная дорога функционировала, а запах разложения перебивал общую радостную картину. Стариков, женщин и детей заставляли выходить и собирать вилами и граблями останки.
В августе прошлого года мне удалось встретиться с одним из тех, кто хоронил эти останки. Сам он ходит уже плохо, но его сын показал нам поле в 800 метрах от железной дороги, где его отец в двенадцатилетнем возрасте хоронил умерших солдат. Мы пять часов потратили на поиски, в итоге выкопали небольшую яму, нашли фрагменты скелета, но не смогли определить границы братской могилы. По словам самого старика, там похоронено более 500 человек. Оружия при них не было, немцы его забрали. Хоронили солдат в остатках одежды. Из этого я сделал вывод, что в яме могут оказаться и какие-то документы. Тогда копать мы не стали, нас было только трое, но летом попробую собрать группу побольше, чтобы расширить зону поиска. По документам того периода похоже на то, что бой шел именно там.
ЭТО НУЖНО ЖИВЫМ
– Память о войне, о Победе постепенно слабеет. Сегодня молодежь не знает историю войны, имен тех людей, которые победили. Недавно я спросил шестнадцатилетнего юношу, кого из генералов Великой Отечественной войны он знает. На что получил краткий ответ, в котором отражена степень познания, глубина обучения, широта кругозора: «Жуков и Сталин».
Мальчишки и девчонки, родившиеся в начале 90-х, которым сейчас около двадцати, несравнимо отстают по уровню образования, интеллекта, широте кругозора, интуиции от моего поколения. В какой-то момент мне стало страшно думать о том, кто придет мне на смену, – размышляет Александр – Мой отец в 1943 году ушел на фронт. Когда-то я был мальчишкой, играл его медалями, и у меня не было понимания, что такое вой-на. Я видел, что каждый год 9 Мая отец с другими ветеранами поминали своих фронтовых друзей и плакали. Они рассказывали мне, что война – это голод, горе, нищета. Но я, будучи ребенком, не мог понять все это. Однако мне пришлось хлебнуть военного лиха, когда я сам стал солдатом. Тогда я вспомнил отцовские слова.
Безусловно, необходимо помнить войну. При всем благополучии, которое сегодня присутствует в жизни. Государство сказало: наша цель – увековечить память погибших. Это благое начинание, сильный идеологический посыл. Если это все еще и подкрепится конкретными делами, тогда все будет в порядке. Ведь вся работа будет проводиться руками молодого, активного поколения. Так мы сохраним память.
Гонорар за эту публикацию будет перечислен в фонд строительства мемориала медсестре из Зубцова. Веб-кошелек Яндекс-деньги для оказания помощи в этом благом деле: 410011854073367 .
На днях вместе с сотрудниками компании «Автодор» я отправился в небольшую поездку в Новгородскую землю посмотреть на то, как ведутся работы по разминированию местности, а также поиску и захоронению останков солдат, погибших в годы Великой Отечественной войны, но не преданных до сих пор земле.
Эти места связаны с одним из самых драматических моментов Великой Отечественной Войны - окружение 2-й ударной армии и попытка советских войск выйти из смертельного «мешка» с небольшой горловиной у Мясного Бора.
Трагические события начались 7 января 1942 года, когда Волховский фронт перешел в наступление на 150-километровой полосе. Перед советскими войсками стояла глобальная задача - снятие блокады Ленинграда, освобождение Новгорода и уничтожение всех немецких войск восточнее Ленинграда.
Благодаря поддержки авиации и артиллерии прорвать оборону немцев удалось только 2-й ударной армии в районе Мясного Бора на узкой полосе фронта. Прорыв - это узкий коридор, который к февралю 1942 года, ценой кровопролитных сражений, расширили до 12 километров. Армия углубилась на 40 километров вглубь захваченной территории, образовав «мешок». Дальше наступление остановилось и расширить его не удалось. Соединения армии перешли в оборону. Стала ощущаться нехватка продовольствия и боеприпасов...
В районе основных потерь 2-й ударной армии планируется строительство седьмого участка скоростной автострады Москва - Санкт-Петербург, и трасса пройдет прямо через эпицентр боевых действий. Для того, чтобы дорога не прошла по костям павших, с 1 мая 2013 года начались работы по тщательному поиску оставшихся в земле боеприпасов и останков военнослужащих с их последующим перезахоронением. Это несмотря на то, что поисковые экспедиции («Вахты Памяти») в этих краях идут уже с 1988 года.
1. Немецкие войска перешли в наступление 15 марта, и через два дня оборона советский войск была сломлена. Кольцо окружения сомкнулось. Но кровавые бои за коридор не прекращались - советские бойцы прорывали коридор шириной от 300 до 800 метров, но все попытки его удержать в итоге провалились. 31 мая 1942 года «мешок» был полностью закрыт заслоном глубиной в полтора километра. В котле оказались по разным оценкам от 40 до 157 тысяч человек. Недостаточное снабжение армии наземным путем полностью прекратилось, а из-за недостатка информации сбрасываемые с самолетов грузы с оружием и продовольствием частенько доставались немцам.
Из-за страшного голода солдаты съедали не только убитых коней, но и ремни с упряжек. На высоте человеческого роста со всех деревьев была съедена кора. Также фиксировались случаи каннибализма.
…весь коридор был завален трупами в несколько слоев. Советские танки шли прямо по ним и гусеницы вязли в сплошном месиве человеческих тел. Кровавые куски забивали траки, машины буксовали и танкисты прочищали гусеницы заранее заготовленными железными крючьями…
Уцелевшие бойцы из бесконечных тел погибших товарищей делали бруствера, чтобы хоть как-то укрыться на простреливаемой территории. Утром 25 июня 1942 года коридор был перекрыт окончательно. После этого у Мясного Бора не вышел из окружения ни один человек.
2. В начале 2013 года компания «Автодор», заказчик строительства новой дороги, провела открытый конкурс на право осуществлять поисковые работы на данном участке. Работы проводятся компанией «ИТЦ Специальных работ» совместно с новгородской поисковой экспедицией «Долина».
Самое долгое и сложное - прочесывание местности на поиски верховых солдат, братских могил и особенно санитарных захоронений. Верховые солдаты лежат неглубоко под землей, 10-15 см.
3. Санитарные захоронения делали обычно в воронках от снарядов. Туда стаскивали погибших и засыпали.
5. За сезон 2013 года по территории будущей трассы найдено 1273 взрывоопасных предмета и поднято 254 солдата, в том числе один немец. Пока это участок длиной в 28 километров и 150 метров в ширину, где пройдет будущая трасса. В настоящее время идут работы по обследованию близлежащих территорий.
7. После раскопок братского захоронения количество тел определяют по парам берцовых костей, так как они лучше всего сохраняются в земле.
9. Место раскопок верхового солдата. Как позже выяснилось - офицера. На фотографии справа видна винтовка, куски бинокля, под ним фрагменты черепа, ниже сапоги в рюкзаке и шланг противогаза.
10. Звезда на фуражке.
11. Патроны разламываются пальцами.
12. Винтовка.
13. Часто можно найти сохранившиеся монеты. Это 5 копеек 1930 года и 20 копеек 38 года.
14. Гораздо реже попадаются медальоны бойцов. Особенно редки случаи, когда в медальонах сохраняется записка солдата, по которой можно установить личность. За 2013 год из 254 найденных тел установлены личности только 12 бойцов.
15. Еще несколько вещей из найденного поисковой экспедицией «Долина».
16. Инструменты медсестры.
17. Агитационные листовки немцев.
19. В деревне Мясной Бор построены мемориал и часовня в память о погибших в войне советских солдатах.
20. С 1988 года на кладбище было захоронено более 31 200 солдат.
22. А вот такой транспорт здесь используется весной, когда в лесу много воды.
23. Большой репортаж про работу саперов и поисковых бригад читайте также у Саши
Прошло уже немало десятков лет, после того как по огромной части нашей страны сначала с запада на восток, потом с востока на запад прокатилась война, оставляя за собой поля безмолвия. Но до сих пор в болотной трясине и под дерном, в заплывших окопах и воронках скрыта память о жестоких сражениях и о судьбах сотен тысяч защитников Родины.
Сокровища военной археологии Находки поисковиков чаще всего не имеют научного значения, их главная цель – возвращение из небытия имен тех, кто, казалось бы, сгинул в вечности.
Олег Макаров
О деятельности поисковых отрядов, многие годы работающих на полях бывших битв Великой Отечественной, слышали, наверно, многие, однако далеко не все представляют себе как масштаб проблемы незахороненных останков советских солдат, так и реальное содержание работы поисковиков. Почти в каждом населенном пункте нашей страны (особенно там, где прошла война) можно увидеть маленький остроконечный обелиск с красной звездой. Эти маленькие памятники погибшим на фронтах землякам как бы свидетельствовали о том, что всем павшим героям отданы последние почести. Среди них есть безымянные, но нет забытых. Однако это оказалось лишь тщательно создаваемой иллюзией. В реальности останки сотен тысяч советских воинов до сих пор лежат там, где застала их гибель. Причин этому несколько, и они имеют как объективный, так и субъективный характер.
Одна из главных причин — катастрофические поражения Красной армии в начальный период войны. За время войны 40 раз крупные группировки наших войск попадали в немецкие «котлы», из которых выбраться к своим удавалось немногим. В 1941-м поле боя раз за разом оставалось в руках противника. Для немцев «блиц-криг» тоже не был легкой прогулкой, и почти у каждого селения на оккупированных территориях они создавали свои полевые кладбища с именными могилами. Что касается убитых советских солдат, то гитлеровцы заботились лишь о том, чтобы вдоль дорог, а также в местах дислокации их подразделений не стоял трупный запах и не развивались эпидемии. С этой целью немцы мобилизовали местное население и устраивали локальный сбор мертвых тел с последующим их захоронением в карьерах, оврагах, болотах. На трупы, лежащие в малолюдных местах или в глубоком тылу немецких войск, командиры вермахта вообще не обращали внимания.
Находки поисковиков чаще всего не имеют научного значения, их главная цель — возвращение из небытия имен тех, кто, казалось бы, сгинул в вечности.
Было ли это вызвано шоком от крупномасштабных поражений или специфическим отношением ряда советских командиров к личному составу — живому или погибшему, но проблемы с захоронением убитых красноармейцев существовали и на территориях, которые контролировала наша армия. На этот счет есть ряд красноречивых документов. Достаточно лишь процитировать текст направленной в войска директивы сталинского комиссара, начальника ГлавПУРа Льва Мехлиса: «Главное Политуправление Красной Армии располагает фактами, когда многие командиры и комиссары действующих частей не заботятся о том, чтобы организовать сбор и погребение трупов погибших красноармейцев, командиров и политработников. Нередко трупы погибших в боях с врагом за нашу Родину бойцов не убираются с поля боя по несколько дней, и ни-кто не позаботится, чтобы с воинскими почестями похоронить своих боевых товарищей, даже тогда, когда имеется полная возможность». Как свидетельствуют участники войны, вид брошенных на произвол судьбы тел погибших солдат производил на красноармейцев, которым вскоре предстояло идти в бой, весьма угнетающее впечатление.
Отгремела война, и на сильно опустевших территориях, подвергшихся оккупации и бывших ареной сражений, надо было восстанавливать жилье, распахивать поля, сеять хлеб. Живым снова было не до мертвых. В труднодоступных местах (например, в густых лесах) непогребенные тела погибших, оружие, котелки, каски так и продолжали лежать на грунте.
«Предтечей» поискового движения в РФ можно считать движение красных следопытов 50 — 70-х годов, и Всесоюзную акцию «Летопись Великой Отечественной», и совместные походы ветеранов войны и молодёжи по местам боевой славы. Общенациональное поисковое движение оформилось уже на излете существования СССР — в 1988 г. Тогда на 2-м Всесоюзном сборе поисковиков было принято решение о создании Ассоциации поисковых объединений (АсПО) СССР.
Усилия поисковиков сосредоточены сегодня в основном в районах «котлов» 1941 года и там, где в 1942-м шли жестокие позиционные бои (Тверская, Ленинградская области). Комплекс поисковых работ включает в себя три основных этапа: во‑первых, это архивные исследования, изучение мемуарной литературы, во‑вторых, сбор воспоминаний жителей территорий, оказавшихся в зоне военных действий в годы Великой Отечественной войны, и, наконец, в-третьих, полевые военно-археологические экспедиции.
Задачу усложняет тот факт, что по ряду военных событий, особенно 1941-го года, документов может и не быть вовсе. Например, по четырем общевойсковым армиям, попавшим в «котел» под Вязьмой, есть документы, предшествующие окружению, и есть документы последующего времени, когда от этих армий остались одни номера и их формировали заново. А вся история окружения там на месте и осталась — стремясь вырваться из «котла», наши войска обычно сбрасывали все тяжелое и ненужное. Сейфы с документами закапывали и топили. Кстати, несколько таких сейфов было найдено в ходе поисковых работ, в частности под Вязьмой.
Порой можно обратиться к документам противоположной стороны, особенно если учесть, что немцы в отношении бумаг всегда проявляли большую педантичность и скрупулезность. Сопоставление вражеских документов с нашими иногда приносит сюрпризы: выясняется, что на один и тот же момент времени на одном и том же участке линия фронта показана по‑разному. Кто, с какой целью и в какой степени лукавил, теперь уже очень трудно установить.
Раскопки в полевых экспедициях начинаются с определения внешних признаков, которые могут указывать на наличие в земле останков солдат. Одним из таких признаков является, например, большое количество разбросанного ржавого железа. На местности поисковики также стараются обнаружить следы засыпанных землей окопов, блиндажей, воронок от бомб и снарядов. В районах деревень обследуют старые силосные ямы, погреба, подвалы бывших домов — все эти углубления наверняка использовались в качестве укрытий и рубежей обороны.
Из рекомендаций: при обнаружении взрывоопасных предметов необходимо приостановить работы, оградить место обнаружения и до извлечения ВОП специалистами-сапёрами работы в этом месте не продолжать. Категорически запрещается разряжать и бросать взрывоопасные предметы, ударять по ним. Запрещается стаскивать и разбирать руками проволочные заграждения, трогать проволоку и шпагат, обнаруженные на земле, в траве или кустарнике, т.к. возле них могут быть установлены мины натяжного действия.
Разумеется, местность изучают с помощью металлодетекторов, в том числе таких, которые фиксируют наличие металла на большой глубине. Если же металлодетектор ничего не показывает, а подозрения на наличие останков остаются, применяют специальные металлические щупы в виде заточенного металлического прута с Т-образной рукоятью. Опытный поисковик способен по скрежету острия о предмет на глубине определить материал, из которого предмет состоит. Например, распознать кость. Далее в ход идут лопаты — обычные штыковые, а также маленькие саперные, используются и металлические совки. Довольно часто при раскопках в глинистом и болотистом грунте мешает вода, и ее приходится откачивать мотопомпой или выбирать ведрами.
Тиражируемые в развлекательных изданиях легенды о «черных копателях» несут с собой много мифов о поисковой работе, при этом абсолютно безосновательных. Все, кто знаком с этой работой не понаслышке, хорошо знают — никакого обилия ценных артефактов, как об этом иногда пишут, на полях сражений нет. А что дошло до нас? Останки боевой техники до наших дней могут сохраниться лишь на дне болот и озер, куда танк, автомобиль или бронетранспортер когда-то провалились и были забыты. Если же, скажем, подбитый танк оставался на поверхности, его еще в годы войны либо отправляли в ремонт, либо, если машина восстановлению не подлежала, разбирали на запчасти. После войны была проведена массовая кампания по очистке полей сражений от металлолома, и тогда в основном все крупное «железо» собрали, разрезали автогеном и отправили на переплавку.
Личные медальоны солдат — эбонитовые футляры для хранения листочка с личными данными — один из важнейших источников информации для поисковиков. К сожалению, за десятилетия лежания в земле они часто заполняются водой. Для расшифровки испорченных записей и восстановления имени погибшего участникам поисковым центрам приходится обращаться в бюро экспертизы при Минюсте.
Если же говорить о предметном мире советского солдата, то он был крайне скуден. Воин был обут, одет, нес с собой оружие, боеприпасы, флягу с водой и… в общем все. Находка медальона — большая удача, но и это только полдела, так как демографические сведения о его владельце записаны на бумажном вкладыше, а его еще надо прочитать. Часто к моменту находки это не удается сделать из-за того, что внутрь медальонной эбонитовой капсулы успела за более чем полвека просочиться вода, которая превратила бумажный вкладыш в кашу, или он просто сгнил… К сожалению, подавляющее большинство обнаруженных солдатских останков не удается идентифицировать, они хоронятся безымянными. В некоторых случаях, правда, имя солдата можно установить по сохранившимся личным вещам, так как обычно котелки, фляжки, ложки, расчески и другие предметы обихода подписывались их владельцами. Например, на одной из ложек, обнаруженной в санитарном захоронении наших воинов на Смоленщине, было процарапано: «Садлинский, Воронеж», а на смятом котелке другого — «Плисов».
Конечно, при раскопках попадаются и оружие, и боеприпасы. В большинстве своем найденные образцы стрелкового оружия представляют собой ни на что не годные куски ржавого металла. Если же есть подозрение, что откопанный пистолет или пулемет еще могут быть использованы по прямому назначению, оружие изымают дежурящие на раскопках сотрудники правоохранительных органов. Потенциально опасными боеприпасами вроде гранат и снарядов занимаются представители МЧС.
По окончании боевых действий на территориях, по которым прошла война, живым было не до мертвых. Над безымянными могилами, блиндажами и окопами, а также над немецкими кладбищами прошелся плуг. Количество бойцов, пропавших без вести, оказалось столь огромно, что советское государство не спешило с идентификацией погибших. Ведь за каждого воина, перешедшего из категории пропавших без вести в категорию погибших, родственникам полагалась компенсация. Известны, например, случаи «таинственных» пропаж из военкоматов обнаруженных на местах сражений идентификационных медальонов и даже факты целенаправленного уничтожения останков советских воинов.
В связи со взрывчаткой можно вспомнить один случай, произошедший в 1990-х годах. Тогда поисковики набрели на брошенный лагерь тех самых мародеров — «черных копателей». Увиденное потрясло опытных и видевших уже немало людей. Недалеко от места, где раньше стояла палатка, была выложена горка из 152-миллиметровых артиллерийских снарядов. Головки снарядов с косыми следами от ударов зубилом были отвинчены и свалены рядом. Тола в снарядах не было, а размочаленное зубило и не менее «пострадавший» молоток с железной рукояткой лежали рядом. Груда валявшихся тут же пустых снарядов калибром поменьше и корпусов от гранат РГД-33 по сравнению с этим уже никого не впечатляла. Какому-то «камикадзе», добывавшему в криминальных целях тол, сильно повезло: ведь любой удар по головке снаряда мог закончиться взрывом. Но подвергаются ли риску обычные поисковики?
Риск всегда есть, но он невелик, и можно сказать, что раскопки в местах боев вряд ли содержат в себе больше потенциальных опасностей, чем просто жизнь в мегаполисе. Для военных археологов разработаны специальные методики, позволяющие отличить безопасный предмет от опасного. Если есть подозрение, что найден боеприпас, главное — не пытаться физически на него воздействовать или, чего доброго, разбирать. Самопроизвольного подрыва не произойдет.
Поисковики приветствовали бы любую помощь государства, но главное для них, чтобы власти предержащие воздержались от излишнего администрирования. Крайне негативным примером государственного вмешательства в поисковую работу можно считать решение руководства Белоруссии фактически запретить деятельность общественных организаций в этой сфере и передать функции поиска подразделениям Министерства обороны, состоящим из неподготовленных и слабомотивированных солдат срочной службы. В Белоруссии от этого в конечном счете отказались, но не оправдавший себя опыт едва не был перенесен в Россию, где в нарушение действующего законодательства был создан 90-й отдельный специальный поисковый батальон МО. Подразделение, принесшее скорее вред, чем пользу.
По масштабам поисковых работ в России существуют лишь весьма неточные оценочные данные. Количество поисковиков оценивается в 15−60 тысяч человек. Если говорить о захороненных солдатах, то ежегодно последний приют находят порядка 10 000 останков (цифра очень приблизительная). Много это или мало? С одной стороны, число внушительное. С другой, можно вспомнить, что только за один день война уносила в среднем около 14 000 наших сограждан (о количестве жертв среди военных и гражданского населения до сих пор ведутся жаркие споры). Среди пропавших без вести числится более 2,4 млн советских солдат, и эта цифра весьма приблизительна из-за несовершенства военной статистики. Так что работы поисковикам хватит еще на десятилетия. И, как сказал поэт, «это нужно не мертвым — это надо живым».
Редакция благодарит Историко-культурный поисковый центр «Обелиск» (www.obelisk-mos.ru) за помощь в подготовке данного материала
Здравствуй, Камрад!
Эта статья посвященная выбору хорошего места для дальнейшего добротного поиска с массой находок!
Её я написал исходя из личного опыта.
Итак, начнём!
Если подумать, мест для поиска очень много. Куда не пойди, кругом леса, поля, пруды, озера, которые так или иначе связанны с местами боевых действий - война оставила свои следы практически везде.
Сколько лет уже прошло, сколько копателей и поисковиков прошло по таким местам, сколько хабара откопано. Но не нужно печалиться, если по верхам всё собрано, то на глубине полтора-три метра, хабар дожидается своих владельцев.
На местах сражений мы можем увидеть чудеса полевой фортификации в виде окопов, ячеек, блиндажей, дотов, землянок, капониров и т.д. Каждый из этих объектов может подарить нам прекрасные находки.
Но не на всех подобных местах нужно тщательно искать. Полной обработки требует та территория, которая буквально обложена воронками от мин и снарядов. Чем их больше, тем больше вероятность того, что коп закончится отлично. Ведь при артиллерийском обстреле, бомбёжке, солдаты зачастую в суматохе теряли личные вещи, предметы обмундирования. При такой обстановке бойцы или же не искали их или попросту не замечали утраты.
Чаще всего на местах проведения раскопа, встречаются именно окопы и блиндажи, обычно на глаз можно определить чьи они. Германская армия использовала траншеи зигзагообразнной формы, а советская армия, копала более прямые, без лишних извивов. По глубине можно определить период ведения боевых действий. Если это зимнее время года, то глубина траншей будет мала,что даёт хорошее преимущество при шурфе. Все остальные - в пределах 1,5 метров вглубь. На окопах следует прозванивать бруствер, там встречаются пули, патроны, гильзы, колючка, гранаты, осколки. Стоит проверить стенки, там будут в основном пули, если повезет, можно найти нишу с патронами или гранатами. Обязательно следует исследовать заднюю и переднюю территорию от окопов, так как солдаты могли наступать и отступать, попутно теряя вещи или выбрасывая разного рода обмундирование. Сам окоп можно зашурфить, но только в тех местах, где огромное количество гильз или патронов.
Блиндажи выглядят квадратом или прямоугольником, в зависимости от их предназначения. Квадратные использовали офицеры и солдаты, прямоугольные шли под артиллерию или технику, только это уже идёт не как блиндаж, а как Капониры. Но и прямоугольные могли быть жилыми, так что внимательнее! Глубина может быть разной, но как минимум метра два-три. Первым делом копать лучше у входа и там, где располагались нары. Копать нужно до пола. Пол блиндажа выстлан досками или просто сильно утоптан, пропустить его сложно. В случае когда пол земляной в него могут быть втоптаны мелкие предметы, ежели пол устлан досками то стоит поискать мелочевку под ними. Обычно возле каждого немецкого блиндажа имеется помойка, в наше время выглядит как небольшая ямка или углубление неподалеку от блиндажа. Это помойки - любимое место копателя) Там можно найти массу всего интересного.
При копке окопов земля насыпалась валом со стороны обращенной к противнику, эта насыпь называется бруствер окопа
Также не забываем про воронки, которые обязательно нужно пробивать щупом. Иногда, там лежат костные останки солдат.
Спасибо Всем за внимание, удачного хабара и хороших мест.
Автор: Александр Шинкаренко Группа Вконтакте.
